Николай Рубан - Тельняшка для киборга

Профессор покачал головой.

– Не все так просто ребята…

– Что такое? – встревожились все. – Так плохо? Ничего сделать нельзя?

– Не в этом дело, – профессор задумчиво потирал гладкую лысину. – Тело его вполне поддается восстановлению. Сложнее обстоит вопрос с его… Ну, скажем так, мозгами.

– А вы откуда знаете? – обиделся за Маргуса Алексеев. – Вы же его и не обследовали после… Ну, травмы этой.

– Дело не в травме, – вздохнул профессор. – Боюсь, с этой программой самообучения мы перемудрили. И достигли результата, которого вовсе не ожидали.

– Как это?

– А вот так это. За время эксперимента Маргус совершил ряд поступков, которые просто не мог совершить, понимаете?

– Это какие?

– Во-первых, допустил неплановый перерасход энергии на зимних учениях…

– А вам жалко, что ли! Он после учений сразу подзарядился! – зашумели парни.

– Затем, поднял руку на старшего по званию…

– Да он сам виноват, Филиппок этот! Раз судья – так суди, нефига клешнями махать!

– Кстати, он сообщает, что Маргус уделяет недостаточно внимания изучению идейного наследия классиков марксизма-ленинизма…

– Не, ну это ваще! – возмутился Пашка Клешневич. – Знаете, как оно было?! Короче, был у нас тогда семинар по истории партии. И Филиппов… Ну ладно, майор Филиппов говорит Марику: «Расскажи биографии Маркса и Энгельса». Ну, Марик все рассказал – слово в слово, по учебнику, еще из энциклопедии тоже – ну, вы ж его знаете. А Филипп докопался: «А вот скажите, где находится могила Фридриха Энгельса?». Ну, Марик и говорит: так мол, и так, нету у Энгельса могилы. Его тело, согласно завещанию, кремировали. Ну, сожгли, значит. Пепел насыпали в такую урну, а потом эту урну утопили. В Северном море. А Филипп: неправильно! Марик: нет, правильно – том такой-то, страница такая-то. А Фил опять: неправильно! Не утопили! Марик: а что сделали? А Фил: не утопили! А (тут Пашка невольно придал своему лицу благоговейное выражение) погрузили в море!

– А какая разница? – пожал плечами профессор.

– Ну так и Марик ему то же самое сказал!

– Гм! – смутился Дмитрий Олегович. – Да. Ладно, оставим это. Но вот то, что он совершил самовольную отлучку – это вы как объясните?

– Ну ни фига себе! – возмущенно опешили парни. – Какая падла вложила?!

– Ребята, ребята, успокойтесь! – вскинул руки профессор. – Никто его за это наказывать не собирается, уверяю вас. Но мне необходимо разобраться, как он мог совершить такой поступок? Ведь он знал, что это – нарушение дисциплины. А совершить нарушение – он просто не мог, это заложено в его базовой программе, понимаете? А он совершил…

– Ну, вы, Дмитрий Олегович, сами не знаете, чего хотите, – дерзко хмыкнул Мания. – Я помню, вы говорили в прошлый раз: «Хотим узнать, сможет ли он правильно оценивать обстановку и самостоятельно принимать решения». Ну вот, он и принял решение – убедиться, что с девушкой все в порядке. Так что вы хотите? Все получилось!

– А в самом деле, – снял очки профессор. – Я как-то сразу и не подумал… Это же… Эпохальное событие, ребята – машина проявила осознанную волю! Вы хоть понимаете это?!

– А то… – приосанились парни. – Это вам, ученым, все двадцать раз объяснять надо…

– Невероятно… – схватился за голову Дмитрий Олегович. – Просто в голове не укладывается.

– А чего такого? – авторитетно заявил Алексеев. – Рязанские девчонки и не на такое способны…

– Что хоть за девушка? – заинтересовался вдруг профессор.

– Вот такая девчонка! Радиоинститут заканчивает, отличница – вот бы вам такую в вашу контору!

– Мы пошлем запрос, обязательно… Как ее зовут?

– Лили Марлен! – хором ответили парни.

В опустевшую наполовину бытовку пробрался Колдин с газетным свертком в руках.

– Мужики, – обратился он к присутствующим. – Пожалуйста, свалите на две минуты, ладно? Мне Марику два слова сказать надо…

– Чего это мы сваливать будем? – возмутились парни. – Хочешь – говори, кто не дает…

– Ну, будьте вы людьми! – взмолился Колдин. – Раз в жизни человек просит – трудно вам, что ли?

Поворчали, но вышли.

– Марик, – подсел Колдин к носилкам, – ты меня слышишь?

– Слышу, – негромко прохрипел Маргус. – Правда, не очень хорошо…

– Короче, это… – замялся Колдин, густо краснея. – Это я у тебя тогда тельник скоммуниздил. Ты извини, ладно? Вот, возьми, – подсунул он газетный сверток под правую, уцелевшую руку Маргуса. – Новый совсем, и размер как раз твой…

Ауриньш странно заскрипел. Колдин сначала испугался, но вскоре понял: киборг впервые в жизни попробовал засмеяться.