Николай Рубан - Тельняшка для киборга

– Сергей, что случилось?

– Что случилось?! Ты что, блин – в натуре дурак, или прикидываешься?! – Серегин взгляд беспомощно метался:

– по белоснежным, словно только что с завода, фаянсовым изделиям;

– по лучившимся хирургической чистотой кафельным стенам и плиточному полу;

– по вымытым (!) стеклам и свежевыкрашенным (!!!) рамам и кабинкам.

Даже запах теперь здесь витал – отнюдь не сортирный. Такой запах вполне подошел бы для новенькой квартирки сказочных молодоженов. Чистотой пахло, свежестью и только что законченным, любовно сделанным ремонтом.

– И сколько же ты тут мудохался? – тоскливо глянул на часы Колдин. Небось, подъем скоро… Не понял. Даже часа не прошло. Часы встали, что ли?

– Ты сказал: чтоб чисто было, и я сделал, – осторожно проговорил Маргус. – Плохо, да?

– А краску-то ты где откопал, чмо ты дюралевое? – продолжал горевать Цунь.

– Там, в «загашнике». Под тряпками нашел. Я подумал – окна тоже покрасить хорошо, они совсем некрасивые стали, – оправдывался бедный киборг. – А очки не горят. Я сколько ни пробовал – никак.

– А как ты пробовал? – начал приходить в себя Колдин, – Покажи!

– Вот, смотри… – склонился над унитазом Ауриньш. – Как ты сказал…

Он сыпанул на мокрый фаянс пригоршню кирпичного порошка и принялся стремительно растирать его тряпкой, свернутой тугим жгутом. Впрочем, «стремительно» – не то слово. Рука киборга двигалась с такой скоростью, что казалась размытой. Запахло горелым.

– Вот, – остановился Маргус, – тряпка гореть начинает, а очки – нет. Только в одном месте чуть-чуть оплавилось, и все. Я не знаю, как сделать…

– Ладно, угомонись, – вздохнул Цунь. – И так сойдет…

Маргус выбросил обугленную тряпку в мусорный ящик с кривоватой надписью «Make me empty», ополоснул унитаз, вмиг засиявший снежной белизной и осторожно спросил:

– Сергей… А почему ты рассердился?

– Почему, почему… По кочану, блин! Ты что – не врубаешься?!

– Нет… Не врубаюсь.

– Ну ёптыть, Маргус!.. Сейчас дежурный глянет на твой сортир и на мой умывальник, и что? Задерет меня по самые помидоры! Скажет: чтоб так же было! Да я же сдохну в этом умывальнике… – всхлипнул Цунь от жалости к себе.

– А ты разве так не сможешь? – искренне удивился Маргус.

– Да я же не железный, как некоторые! – Цунь уже готов был дать в морду этому недоумку.

– Ну… если разрешишь, я могу тебе помочь, – нерешительно предложил Ауриньш, – Это не будет являться нарушением дисциплины?

– Не будет являться, – быстро успокоился Цунь. – Ладно, уговорил. Короче, смотри, что тут сделать надо…

Полчаса спустя Цунь скромно, но с достоинством доложил дежурному по роте о том, что порядок на вверенных объектах наведен.

– Че-го?! – оторопел от такой наглости дежурный. – Ты? Мне? Хочешь сказать? Что уже все отхерачили?!

– Так точно, товарищ сержант, – ответствовал Колдин тоном Курчатова, докладывающего Сталину о создании атомной бомбы. – Все сделано, разрешите представить?

– Ах ты, мой хороший! – расплылся в каннибальской улыбке сержант. – Ну, идем, солнышко, идем… – и, облизываясь, дежурный проследовал в санузел, предвкушая скорую расправу над оборзевшей салажней. Цунь скромно шагал следом – а что такого, ничего особенного, ну, навели порядок, подумаешь…

Из санузла сержант выплыл с отвисшей челюстью и воззрился на дневальных растерянным взглядом.

– Ну ни хера себе вы гиганты! – наконец, выдохнул он.

Колдин скромно сиял. Ауриньш соображал: хвалит их дежурный, или наоборот?

– Так, я не понял – почему порядок не наводится? – возник из коридора старшина, страдающий ранней бессонницей.

– Да уже навели, в общем, – быстро вышел сержант из ступора. – Я проверил: кое-где еще недостатки устранят, а так – ничо, потянет.

– Д-да? – язвительно глянул на него Фомин. Дескать, добр ты больно, сержант, дешевый авторитет хочешь заработать у желторотиков…

С этой мыслью он шагнул в туалет. Да там ее и оставил. Но все же самообладание у Фомы было, чего говорить.

– Ну что, студенты – будем считать, реабилитировались, – снисходительно изрек он. – Бардака еще много оставили, но вообще стараетесь, вижу.

– Так требую же! – весело возмутился дежурный. Дескать, успех подчиненного – в первую очередь заслуга командира.

– А как же, – тонко ухмыльнулся Фомин. – У успеха отцов до фига, знаем… Ауриньш!

– Я! – вытянулся Маргус.

– Первый раз в наряде?

– Так точно.

– Внеочередное увольнение тебе от меня, молодец.