Алексей Лукьянов: Высокое давление

Пробовали читать по буквам: начала «е», потом «бэ», предпоследняя «а», в конце «эль».

— Ну что, получается? — спросил Игорь, входя на кухню.

— «…Прямо на полу елаб»… — прочитал Лёха. — Не понял: что он с ней прямо на полу делал?

— Я по-туркменски не разумею, — Игорь заглянул в чайник, кивнул и потянулся за стаканом.

— Оба-на! — хлопнул в ладоши Оскар. — Игорек, но ведь по-казахски-то ты полиглот!

— Полиглот по одному языку? — удивился Волокотин. — Как это?

— Это значит — много слов знает, — объяснил Лёха. — Игорёк, правда — ты ведь знаешь по-ихнему?

Игорь наморщил лоб.

— Жон жибек матадан, кара бурыш, кичкинтай бола… Ой!

Все посмотрели на сварщика, а тот смотрел куда-то вдаль:

— У казахов, видать, тоже каких-то слов не хватает.

Лёха подумал — и согласился:

— Да. И в английском тоже.

Оскар побледнел:

— И в немецком.

Так вот и оказалось, что ни в одном языке не осталось слов, чтобы… ну, зачем-то ведь они были нужны!

Вовка, однако, не сдавался:

— Если б нужны были, мы бы их не забыли.

И дальше продолжал в том духе, что, в общем-то, если задуматься, то ни паровая эта связь, ни газеты, ни музеи человеку не нужны, в том смысле, что были б жёлуди, ведь я от них жирею.

Игорь слушал эти декадентские рассуждения, слушал, а потом взял лом и стал Вовку гонять вдоль трассы. Молча, даже убить не обещал.

— Убьёт, — сказал Митя.

— Не, не убьёт, — усомнился Оскар.

— Одно из двух, — покрутил фонарики кузнец.

А бугор поглядел на это безобразие, выждал нужный момент и поставил Игорю подножку. Игорь упал и едва сам себя ломом не пришиб. Но остыл, вроде. Вовка постоял немного в стороне, увидел, что смертоубийство откладывается, и тоже вернулся к делам. Бугор ему как даст по физиономии, младший сварщик аж на эту сел… как её… на пятую точку.

— Делать нечего больше? — спросил бугор у сварщиков.

Вовка попытался что-то возразить, а бугор его по губам опять — хлоп!

— Ладно, бугроид, хватит рукоприкладства, — вмешался токарь. — Стемнеет скоро, а мы только четыре трубы положили.

До конца дня никто больше и слова не сказал, и труб положили на две больше, чем обычно.

Широко известно, что в военное время тангенс прямого угла равен единице. Шутки шутками, а только феномен заветных слов не стал единственным в своём роде. В отдельных регионах — Занзибаре, Девоншире, Еврейской автономной области и Цюрихе, — дважды два стало равняться примерно трём целым и четырнадцати сотым, и этому числу даже специальное название придумали — здец (по первым буквам мест, в которых оно получается). А так как связь поддерживалась только почтой, подобных феноменов могло быть в десятки, в сотни раз больше, просто на них ещё никто не обратил внимания.

Несмотря на катаклизмы и связанные с ними трудности (из-за числа здец во многие чертежи вкрались ошибки, а заторможенное отсутствием заветных слов мышление мешало эти ошибки обнаружить) паровое вещание запустили ещё до Нового года.

Бригада незаконно вварила трубу на перегоне Пермь-Сыктывкар-Воркута, и никто этого даже не заметил. Централизованная опрессовка системы прошла без сучка без задоринки — видимо, проектировщики загрубили давление в трубопроводе десятка на два очков, поэтому небольшая потеря давления на магистрали осталась незаметной.

Всё казалось таким замечательным, что даже подозрительно. Но едва работы по монтажу парового вещания в городе и районе завершились, стало ясно, в чём подвох. Кризис никуда на самом деле не делся, просто его некогда было замечать.

В обязательном порядке требовалось поставить на отопительный стояк счётчик давления, весьма, кстати, недешёвый. А как иначе — вдруг ты тайком к батарее подключишься, и за бесплатно паровой трафик пользовать будешь?

Тут же появились государственные службы по обслуживанию и установке этих счётчиков, а если ты хотел автономную систему отопления и не собирался подключаться к глобальному паровому вещанию, тебя начинала окучивать целая куча служб и ведомств, удовлетворить потребности которых было дороже, чем подключиться. Цены на углеводороды взлетели до небывалой отметки, стоимость продуктов тоже выросла.

А работы по-прежнему не было.

Гардин сказал, что раз всё сделали, а грузоперевозок по-прежнему нет — всех отправят в отпуск без содержания. Вырученных с шабашки денег едва хватало протянуть до весны, да и то — если по счетам не платить. Весной, конечно, обещали некоторую ремиссию — там же посевная начинается, удобрения нужны, перевозки будут. Ну, ладно, летом можно перейти на подножный корм: грибы там, ягоды, рыбалка, мелкий разбой. А потом что делать?