Ольга Мяхар - А обещали сказку…

— Короче, сядь где-нибудь. Вон хоть на ту скамейку в парке, а то мне при людях говорить нельзя. — Котенок, облизываясь.

Пожав плечами, иду к стоящей невдалеке свободной лавочке. Располагалась она у самой воды, что радовало, а вокруг росли деревья, укрывая от любопытных глаз. Здесь было тихо, сравнительно уютно, да и никто не мешал и не сновал перед носом. Так что можно было спокойно откусывать мороженое, изредка давая лизнуть котенку, и с умным видом выслушивать умозаключения зверя.

— Во-первых, закрой глаза — я просканирую мозг. Авось пойму, куда ты Вирха дела.

Я недоверчиво хмыкнула, но глаза закрыла. Душа потихоньку успокаивалась, думать не хотелось совершенно, исходя из вполне разумного предположения, что психика все-таки не железная. Вокруг меня пели птицы, у серебристой кромки воды суетились воробьи, не поделившие крошку хлеба, а яркое летнее солнце, словно раскаленный еж, царило над облаками.

Мягкая лапка коснулась лба, и осторожные волны тепла прошли сквозь мозг, окутывая туманом больную голову. Я расслабилась, чувствуя, как ветер приятно обдувает виски, скользя по прядям. Да и солнце уже светило не так ярко, а крики детей и шелест листвы, скорее… убаюкивали.

Но поспать не дали. Легкий укус за палец, и вот я снова открываю глаза, вопросительно глядя на серую морду.

— Гм… ну не знаю, как и сказать.

Я выгнула дугой правую бровь, молча ожидая продолжения.

— Короче, Вирх… никуда и не уходил.

— Н-да? — Мороженое капнуло на штанину — придется спускаться к воде и замывать.

— Угу. Вас там теперь либо двое, либо же просто он вчера сильно ударился головой, и ты — его временное помешательство.

Весело.

— И… что мне теперь делать?

— А что хочешь. Надеюсь, со временем все пройдет само. Мне же пока достаточно того, что с хозяином все нормально.

Я кивнула и встала. Котенок, обиженно мявкнув, упал с колен в траву и уже оттуда хмуро наблюдал, как я захожу по колено в мутную воду. Утки вежливо отплыли, стараясь не мешать.

— Эй, козел, куда? Дети ж смотрят, не вздумай топиться! — рявкнул мне какой-то толстый мужик с берега.

Угу, вот прямо сейчас наложу на себя руки и, булькнув, скроюсь под водой. Не дождетесь.

— Вирх, — неуверенно позвал котенок.

— Чего?

— А ты и впрямь?..

— Стираю.

— Чего?

— Штаны стираю, не мешай.

— А-а…

А дальше все было, как в самом дешевом романе. На безоблачном небе сгустились грозовые тучи, грянул гром, сверкнула молния и с треском вонзилась в меня. Я заорала, вода вокруг забурлила, накатывая непонятно откуда взявшимися метровыми волнами. А в грудь врезалось что-то небольшое и колючее.

Потом — полный мрак… и смешная мысль о том, что я все-таки утоплюсь.

Тепло. Уютно. Уже второй раз за прошедшие сутки я прихожу в себя, лежа в мягкой теплой кровати. Видимо, врали все романы о том, что после обморока обязательно должна быть холодная темница с полчищами крыс. Ничего подобного. Даже котенок, свернувшийся клубочком около груди, не раздражал.

Из любопытства осторожно открываю один глаз, пытаясь понять, где это я очутилась.

Не общага точно. Странная небольшая комната, полностью обитая деревом. Или же само строение деревянное? Не знаю. Около кровати, за письменным столом, склонившись над древним манускриптом, сидит мужчина и что-то пишет, поскрипывая пером. Высокий, худощавый, с узким лицом и черными, живыми как ртуть, глазами, он так и излучает силу и уверенность в себе. Волосы коротко и неровно острижены. Нижнюю губу слегка прикусывают кончики острых клыков. Я тихонько вздохнула, любуясь идеалом и млея от восторга: наверняка он-то меня и спас.

— Очнулся?

Восторг умер, не выдержав мысли о том, что я теперь тоже парень.

— Да.

— Вставай.

Пришлось кое-как выбираться из такой уютной и теплой кровати, стараясь не разбудить кота.

— Вещи в углу. Одевайся и можешь идти.

Угрюмо смотрю на грязную кучу еще сырой одежды.

— А-а…

— Можешь не благодарить. Я всех спасаю.

Меня перекосило — в общем-то и не собирался.

— А как тебя…

— Вас, — уточнил идеал, продолжая поскрипывать пером.

— …вас зовут? — не стала я возникать.

— Как надо, так и зовут. Вали отсюда.

Я сжал зубы, но одежду подобрал, хмуро наблюдая, как с поднятых штанов капает вода.

— Они мокрые.

Перо перестало скрипеть, на меня впервые посмотрели. Я попытался улыбнуться.

— И что дальше? Хочешь — иди без штанов. Мне в общем-то все равно.