Андрей Белянин - Чего хотят демоны

Пастух удивлённо покосился на этого второго. Эбеновая кожа и ни единого волоска на голове. Жрец-евнух, да ещё и кушит? Откуда такое могло взяться здесь, в долине Тигра и Евфрата? Касситы иногда встречаются — этот народ живет не так уж далеко, — но кушиты…

В колеснице что-то зашевелилось. На глазах изумлённого пастуха из неё вылез дряхлый трясущийся старик с козлиной бородёнкой и весьма типичными чертами лица. Вот уж верно говорят — вспомни кассита, он тут же и появится.

А за поясом старика — длинный золотой жезл, кои являются обязательной принадлежностью магов…

Смекнув, кто перед ним, пастух торопливо поклонился, пряча лицо в ладонях. Халай Джи Беш окинул его пренебрежительным взглядом и проворчал что-то относительно дружелюбное.

— Мир тебе, почтенный абгаль… — пролепетал пастух. — Это величайшая честь для меня…

— Можешь выпрямиться, дерьмо прокажённой ослицы, — благодушно произнёс старый маг, сонно плямкая губами. В поездке его быстро сморило на солнышке, и он всю дорогу дремал на дне колесницы. — У меня сегодня хорошее настроение.

Пастух склонил голову ещё ниже, стараясь скрыть брезгливую гримасу. Ветер переменился, и его обдало запахом вонючего стариковского пота.

Такое впечатление, что почтенный маг не мылся уже несколько лет…

Пока любимый учитель зевал и почесывался, ученики трудились не покладая рук. Креол распряг и стреножил онагров, Шамшуддин развёл костёр. В конце концов, именно для того старый мерзавец их с собой и прихватил. Любимого правнука Эхтанта конечно же оставил дома, играть с наложницами в шек-трак и свечу.

А вот Креолу с Шамшуддином отдых в ближайшее время не светит. В доме учителя с ними обращаются даже хуже, чем с рабами. Беда, если Халай заметит за бездельем — будет колотить, пока не сломает пару ребер. А то хуже — загонит в пятки иглы и заставит бегать кругами. Он так уже пару раз наказывал.

Недаром же в башне Гильдии Халая Джи Беш называют исключительно «потрошитель учеников».

Старый маг поковырял в носу, глядя на тлеющий хворост. Перевёл взгляд на суетящихся у костра Креола и Шамшуддина. Недовольно покосился в сторону робко сидящего в стороне пастуха.

В обычное время тот поспешил бы увести стадо куда подальше, но теперь, когда в округе бесчинствует некая тварь, ночи стали небезопасны. В последнее время каждый рассвет — как праздник. И уж если рядом случился маг, будет просто глупостью не воспользоваться его защитой.

Пусть даже придётся ради этого пожертвовать овцой.

— Я как раз собирался резать ягнёнка, — подобострастно сказал пастух, заметив нахмуренные брови мага. — Не изволит ли почтенный абгаль разделить трапезу с ничтожным, что не смеет поднять глаз в присутствии господина?

— Ягнёнок? — оживился Халай. — Ягнёнок — это хорошо, баранину я люблю. Так и быть, позволяю тебе усладить моё чрево твоим угощением.

Креол с Шамшуддином тоже оживились. Мясо им доводится есть не так уж часто — учитель всё-таки редкостный скупердяй. Но даже прожорливое брюхо Халая Джи Беш не вместит целого ягнёнка — что-то непременно достанется и им.

Пока пастух резал молоденького барашка, Халай скучающе зевнул, глядя на идущее к закату солнце. Если верить лугалю Хакурраю, все нападения происходили ночью, под звёздным небом. Чем бы ни была неизвестная тварь, днём она не показывается. Спит в какой-нибудь норе или вовсе удаляется в одно из бесчисленных измерений, что таятся за Кромкой.

Значит, нужно немного выждать. Чем-нибудь заняться. Чем-нибудь развлечься. Спать не хочется — отоспался, пока ехали. Мясо ещё не готово…

— Так! — вдруг рявкнул Халай, переводя взгляд с Креола на Шамшуддина. — Ты… и ты!

— Что повелишь, учитель? — хором спросили ученики.

— Деритесь!

Креол и Шамшуддин озадаченно переглянулись. Их старый учитель и раньше многажды самодурствовал, но такое отчудил впервые.

— С кем драться, учитель? — на всякий случай уточнил Креол.

— Друг с другом, идиоты! Мне надоело бить вас самому! Скучно! И рука устала! Так что избивайте друг друга сами — не всё же учителю за вас отдуваться?!

— Но…

— Как ты смеешь пререкаться, дерзкий щенок?! — мгновенно остервенел Халай.

Щуплый старикашка с быстротой молнии подлетел к Креолу и саданул сухоньким кулачком в солнечное сплетение. Ученик согнулся и выпучил глаза, не в силах выдавить ни слова. Шамшуддин сочувственно поморщился, но в следующий миг ему в лоб врезался жезл учителя. Халай Джи Беш метнул его с удивительной точностью.