Сергей Боровский: Мелочи жизни (сборник)

- Потребление далеко от стабильности.

- Так. А еще что? - продолжал требовать Станислав Аркадьевич.

Спроецировав провалы на ось «икс», я уверенно заявил:

- Первая мировая война негативно сказалась на потреблении этой овощной культуры. То же самое можно утверждать и по поводу второй мировой. Ну, и в перестройку лук кое-кому оказался не по зубам.

Станислав Аркадьевич глянул на меня так презрительно, что я сразу осознал - экзамен провален. Его профессорский палец наставительно постучал по трепыхающейся бумажке.

- Не война сказалась на потреблении, а как раз-таки наоборот. Сначала россияне стали меньше есть лука, а уж потом произошла мировая катастрофа. Если быть предельно точным - запаздывание составило один год.

- Не может быть, - осмелился возразить я, которому со школьной скамьи внушали, что 1913-ый год оказался вполне себе сытным и благополучным.

- Факт! - рассмеялся мне в лицо Станислав Аркадьевич. - Неопровержимый, убийственный факт! Вот ссылки на данные «Роскомстата» и другие авторитетные источники.

- Но это же означает...

- Именно! Вы схватываете на лету. Имея такой график перед глазами, можно со стопроцентной вероятностью предсказывать катаклизмы и потрясения за год до их наступления.

Я схватил листок и принялся изучать прошлогодние данные: ничего такого, потребление смело рвалось вверх.

- Не беспокойтесь, - заверил Станислав Аркадьевич. - Я за этим строго слежу. И при первых же поползновениях, будьте уверены, использую все свои возможности, чтобы донести информацию до широкой общественности.

В этот момент мне захотелось его расцеловать, но Станислав Аркадьевич преградил мне дорогу новым листком, выдранным из недр рукописи.

- Что вы на это скажете?

Передо мной возник опять-таки график. Его сходство с первым было столь же очевидно, как и различия - кривых теперь имелось две: красная и синяя. Они не соприкасались друг с другом, но удивительно точно воспроизводили присущие им обоим колебания.

- Ради Бога! - взмолился я. - Не томите!

- Это рост ВВП!

Мы встали на ноги и выпили за процветание Российского Государства.

Далее я ознакомился с графиком, отображающим демографические процессы и инфляцию. Как легко догадаться, второй являл собой зеркало по отношению к луковой зависимости россиян - он затыкал провалы пиками, и топил горы в безднах. Лук влиял практически на все: на показатели успеваемости в школах и надои молока, уровень патриотизма и православного самосознания, успехи в космической области и ситуацию с коррупцией.

Мы отошли ко сну примерно в третьем часу ночи, а в шесть утра - незадолго до прибытия - нас разбудил вежливым стуком в дверь проводник, предложив освежиться чаем.

На перроне Станислав Аркадьевич вручил мне свою визитку и по-дружески обнял.

- Звони в любое время, Егор. Не стесняйся.

На богатом образчике картона значилось нечто член-корреспондентское.

- Мы еще о многом можем с тобой поболтать.

- Непременно, - ответствовал я, малодушно помышляя о пиве.

Он уже тронулся, было, своей дорогой, но вдруг остановился и вернулся ко мне.

- И ведь это еще только начало, - поднял он вверх свой гениальный палец. - Ты даже представить себе не можешь, сколько еще тайн сокрыто от нас плотным занавесом Природы.

Я не нашелся, что сказать, и Станислав Аркадьевич веско произнес:

- Морковь!

- Морковь?

- Да. Морковь. Подумай об этом на досуге.

Он зашагал от меня прочь, размахивая «дипломатом». Чемодан на колесиках катился чуть сзади. Через минуту его величественная фигура растворилась в толпе, а я побрел на вокзал, терзаемый размышлениями и похмельем.

Сергей Боровский

Houston, 2010

РЫБАКИ

Из жизни российской глубинки

У меня с моим приятелем Андрюхой — бизнес. Мы ублажаем иностранцев, показывая им нашу сибирскую глухомань в первозданном, так сказать, виде. Сплавляем их на байдарках по рекам, водим на экстремальную охоту, скармливаем комарам, ну, и прочее в том же духе. У них в заграницах с адреналином напряжёнка, а у нас его — черпай вёдрами, пока не надоест.

Клиентов нам подыскивает тур-агентство. Сколько они дерут с бедолаг, мы не в курсе. Наша такса — сто баксов в день за человека. По слухам, больше в наших краях зарабатывает только мэр и его пятнадцатилетняя дочь.

Подогнали они как-то нам двух англичан с переводчиком. Нормальные такие британские пацаны: розовенькие, пухленькие, обвешанные всякой мудрёной утварью. Фред и Честер зовут. Глаза за линзами блестят от нетерпения. А заказали они рыбалку. Да чтобы место дикое, нетронутое человеческой деятельностью.