Наталия Чернышова: Привидение-стажер

Такое воинственное настроение продержалось целый день. На второй я уже не была так категорично настроена. И в основном разрабатывала тему «Он еще пожалеет и приползет на коленях вымаливать прощение». Хотя вот куда он приползет? Не важно, видеть его не хочу даже теоретически.

А третий день показался мне необычайно длинным и пустым, таких долгих дней у меня уже давно не было. Да, точно, с тех пор как встретила Женьку. Он, безусловно, вел себя ужасно, но с другой стороны, мы оба наговорили друг другу много такого, чего не думали на самом деле, по крайней мере, за себя я ручалась. Может, я и соглашусь простить его. Если он, конечно, глубоко раскаялся. Все-таки надо дать человеку шанс.

Но ту же столкнулась с проблемой больной гордости — появляться просто так не хотелось. А изобрести предлог оказалось практически невозможно: что-нибудь вроде «У тебя осталась моя любимая зубная щетка» или «Я на минутку — забыла органайзер» в моем случае совершенно не годилось. Ладно, сошлюсь на внезапную материализацию, конечно, не Бог весть что, но ничего лучше мне в голову не пришло.

Как оказалось, переживала я напрасно — квартира была пуста. Я даже немного растерялась: вместо того чтобы сидеть дома и предаваться мировой скорби в надежде на мое возвращение этот черствый тип куда-то отправился! Прошло два часа, потом три, я уже не знала, что и подумать, когда, наконец, в замке щелкнул ключ, и на пороге возник Евгений собственной персоной. Вид у него был откровенно измотанный: костюм измят, галстук похож на серпантин и, первый раз на моей памяти, он был небрит. Он даже не удивился, увидев меня, а только кивнул. Рухнул в кресло, и вытянув ноги произнес:

— Наконец-то! — как будто я выходила за хлебом и задержалась в булочной. Я собралась обидеться, но потом, приняв во внимание его странный вид, поинтересовалась:

— Что-то не так с Монастырским?

— Монастырским? — он взглянул на меня с удивлением, как будто не мог вспомнить это имя. Потом с удовлетворением потянулся, закрыл глаза и сказал рассеянно:

— А, с Монастырским. Нет, с ним все в порядке. Сидит. Дает показания.

— Тогда что? У тебя вид каторжника скрывающегося от правосудия.

— Нет, с каторгой уже покончено, почти. Знаешь, тебя оказалось чертовски непросто найти. Устал как собака. Все-таки две дюжины человек пришлось проверить.

Нет, он определенно издевается! Может мне все-таки пора опять разозлиться?

— Зачем же так много? Может, проще было домой заглянуть? — уловив сарказм, он, наконец, соизволил открыть один глаз и сказал примиряюще:

— Ты не понимаешь, я нашел тебя, в смысле твое тело.

Это уже становилось похожим на бред.

— Подожди, о чем ты? Давай по порядку. Зачем тебе сдалось мое тело? Я думала, что его давным-давно похоронили.

— Вот-вот, я тоже так думал. После твоей истерики — он перехватил мой вполне материальный негодующий взгляд и миролюбиво поправился — Ладно, после нашей истерики, я понял, что мы погорячились в некоторых высказываниях и ммм… несколько отклонились от темы, и подумал, что все это необходимо обсудить на трезвую голову. Но ты упорно дулась — я изобразила возмущение — Поэтому я решил сам найти тебя. На сколько мне было известно, призраки, обычно, посещают места своего последнего успокоения. Но я знал только то, как тебя зовут, и что тебя сбила машина 2 октября. Мне ничего не оставалось, как с этими данными начать искать твое захоронение. Подробности опускаю, в конце концов, выяснилось, что такая нигде не похоронена. Тогда я наведался к твоей тете — она-то уж должна быть в курсе местонахождения могилы родной племянницы.

— К тете?!

— Да. После твоего описания ожидал встретить ведьму из сказки, а оказалась милая женщина, только очень на тебя обижена.

— На меня? За что?

— За то. Совсем забросила семью, учебу, закрутила сумасшедший роман с каким-то экзотическим Мансуром. Серенады, цветы. Пропадала неизвестно где целыми днями, а в довершении всего умотала с ним на Алтай и даже не подумала поставить родственников в известность. — с необычайно довольным видом поделился свежей информацией Женька.

— Так значит Ларочка и родные…

— Да, и не подозревают о твоей, гм, смерти. Впрочем, в этом нет ничего удивительного — документов при тебе не было, и ее никто в известность не поставил. Такая-сякая сбежала из дворца. Вот она и обижается. А еще очень скучает и, по-моему, заочно простила тебя.

— Боже мой, ну и ерунда! Роман, побег на Алтай! Не знала что у нее такая буйная фантазия. Сочинить такое на ровном месте!