Дуглас Адамс - Лосось сомнений (сборник рассказов, писем, эссе,а так же сам роман)

Несмотря на то что собаки неизменно игнорировали мое присутствие, когда бы мы ни отправились на нашу совместную прогулку, они оказывались просто не в состоянии гулять без меня. Это выявило в не принадлежавших мне лично героинях моего повествования глубокую философскую склонность. Собаки уяснили для себя, что я непременно должен находиться рядом с ними, — для того чтобы у них имелась возможность игнорировать меня должным образом. Ведь невозможно игнорировать того, кого нет.

Вскоре мне открылись новые глубины их мышления. Виктория, подруга Майкла, рассказала мне, как однажды, по дороге к моему дому, она попыталась поиграть с Мэгги и Труди, бросив им мяч. Обе собаки сели, с каменным выражением наблюдая за тем, как мяч взмыл высоко в небеса, а затем упал, ударившись о землю. И Виктория поняла, что, собственно, было написано на их «лицах»: «Мы подобными пустяками не занимаемся. Обычно мы слоняемся по округе в обществе писателей».

Что в общем-то соответствовало истине. Они слонялись вместе со мной с утра до вечера, каждый божий день. Однако, как и сами писатели, слоняющиеся в обществе писателей собаки в действительности не любят заниматься писательским ремеслом. Поэтому они обычно весь день крутились у моих ног, а когда я начинал печатать, вечно норовили подлезть мне под локоть. При этом они норовили положить морды мне на колени и горестными взглядами подсматривали на меня, лелея надежду, что я проявлю-таки разумность и отправлюсь с ними на прогулку, во время которой они могли бы игнорировать меня должным образом.

С наступлением вечера собаки обычно отправлялись к себе домой на вечернюю трапезу, после чего следовало принятие ванны и отход ко сну. Такой распорядок представлялся мне идеальным: потому как день я обычно проводил в их приятном обществе и при этом не нес за них ровно никакой ответственности.

Подобное идеальное мироустройство длилось до того самого дня, пока одним ясным ранним утром Мэгги не оказалась возле моего дома, преисполненная желания игнорировать меня единолично. Одна. Без Труди. Труди с ней не было. Я был в шоке. Я не знал, что случилось с Труди, и не мог выяснить, потому что она не была моей, а принадлежала другим людям. Вдруг она попала под колеса огромного грузовика? Неужели она сейчас истекает кровью где-то у дорожной обочины?

Мэгги показалась мне чем-то обеспокоенной. Она-то точно должна знать, где Труди, подумал я, уж ей-то известно, что произошло с подругой. Пожалуй, мне лучше последовать за ней. Я натянул на ноги кроссовки и поспешил на улицу. Мы шли очень долго, преодолев в поисках Труди по пустыне немало миль, выбирая порой самые запутанные маршруты. В конце концов я понял, что Мэгги и не собирается искать свою спутницу, подругу былых забав, а просто-напросто, по обычаю, игнорирует меня. Своим поведением я лишь усиливал эту ее стратегию, стараясь все время следовать за ней по пятам вместо того, чтобы совершать свою обычную утреннюю прогулку-пробежку.

Поэтому в конечном итоге я вернулся домой, где Мэгги уселась у моих ног и впала в хандру. Я не мог ничего предпринять, не зная телефонного номера хозяев собак, вообще не мог никуда позвонить, потому что Труди была не моя. Все, что я мог, — это, подобно верной любовнице, сидеть и молча страдать. У меня пропал аппетит. После того как вечером Мэгги ушла домой, я плохо спал.

А утром они вернулись. Обе. Однако нечто страшное все-таки произошло. Труди явно побывала в руках парикмахеров. Вся ее роскошная шубка была практически полностью сострижена. Длина шерстки не превышала пары миллиметров. Остались лишь более или менее длинные клочки шерсти — произведения фигурной стрижки — на ушах, голове и хвосте. Я был взбешен. Труди выглядела абсолютно абсурдно. Мы отправились на прогулку и я, откровенно говоря, пребывал в смущении. Труди ни за что не приняла бы такой вид, будь она моей собакой.

Через несколько дней мне пришлось вернуться в Англию. Я попытался объяснить собакам причину моего отъезда, чтобы хоть как-нибудь подготовить их к этому событию, однако они отказали мне в своем внимании. В то утро, когда я уезжал, они видели, как я укладывал чемоданы в багажник джипа. Но почему-то держались на расстоянии, проявляя огромный интерес к еще одной соседской собаке. Теперь они игнорировали меня по-настоящему. Я улетел домой в досаде и растерянности.

Шесть недель спустя я вернулся в Америку для работы над вторым сценарием. Я не мог просто взять и позвать собак. Мне пришлось обойти кругами задний двор, всячески демонстрируя свое присутствие и издавая всевозможные трубные звуки, которые собаки не могли не услышать. Неожиданно они все поняли и устремились мне навстречу через покрытую снегом пустыню — дело было в середине января. Оказавшись у меня дома, они принялись радостно бросаться на стены, но затем нам ничего не осталось, как отправиться на короткую, полезную для здоровья прогулку по снегу, при которой я вновь лишился их благосклонного внимания.