Чингиз Цыбиков - Бабайка

Он посмотрел на протянутую руку, хмыкнул и вышел из хижины.

По-моему, он меня не понял.

IV

Бардак какой-то. То есть более подходящего слова в моём лексиконе попросту нету.

Беспорядочно стоящие дома.

Беспорядочно разграфленные полями равнины.

Беспорядочно передвигающиеся люди.

И мы бежали от дома к дому, и задавали этим людям один и тот же вопрос: вы не видели маленького говорящего медвежонка?

Хотите знать, как это выглядело? Давайте тогда, к примеру, возьмём пекаря.

V

— Эй, пекарь! Ты мальчика не видел? С говорящей игрушкой?

Обалдеть, подумал я, вот простота, нас же засмеют.

— С какой игрушкой? — пекарь, похоже, нисколько не удивился, знай мял большой деревянной лопаткой тесто в кадушке. Хорошо мял, мускулы так и ходили. И сам всё время шевелил ногами, словно пританцовывая на месте.

— Медвежонок в очках, — сказал я.

— Он плохо видит?

— Кто? — удивился я.

— Медвежонок, — сказал пекарь.

— Это игрушка, — пояснил мой компаньон.

— А зачем тогда ей очки? — подумав, спросил пекарь.

— Может, он читает много? — спросил мой компаньон у меня.

— Почему читает? — находчиво ответил я вопросом на вопрос и вытер пот — у пекаря было жарко.

— Ну, — пожал плечами мой компаньон. — Он же разговаривает.

— Игрушка? — спросил пекарь.

Началось, подумал я.

— Ага, — сказал компаньон.

— Ну и что, — сказал пекарь. — Подумаешь, разговаривает.

— Но ведь он в очках, — упорствовал мой компаньон.

— Вообще-то не знаю, — сказал я. — Может и читает.

— Ха, — сказал пекарь. — Любознательная игрушка. У кобры тоже очки, так может она тоже читает?

— Да, кстати, — сказал мой компаньон. — А где у него очки? На глазах?

— Да, — сказал я.

Д’Артаньян почувствовал, что тупеет, вспомнилось вдруг.

— А у мальчика? — спросил пекарь.

— Что у мальчика? — переспросил мой компаньон.

— У мальчика есть очки? — терпеливо спросил пекарь.

— У мальчика есть очки? — тут же обратился ко мне мой компаньон.

— Ему четыре года всего, — сказал я.

Эти двое переглянулись.

— Туповат, — сказал пекарь.

— Он нездешний, — сказал мой компаньон.

— Слушай, перестань, а? — сказал пекарь, и встал покрасивше. — Что за неприязнь такая к неместным? Они что, тупее всех? Надо быть терпимее. Только снисходительность к недостаткам других позволяет нам становится лучше…

— Ты не ответил на вопрос, — снова обратился ко мне мой компаньон, не обращая внимания на спич пекаря.

— Какой вопрос?

— У мальчика есть очки? — спросил мой компаньон. С ласковыми такими интонациями. Так говорят с тяжелобольными. Попейте бульончику, давайте пописаем, вы что, с ума сошли — никакого пива, вы узнаёте этого человека….

— Нет, — сказал я.

— Тогда не видел, — сказал пекарь. — Обратитесь к лекарю. Он везде бывает.

— Спасибо, — сказал я. Повернулся к выходу и увидел, как шустро выбегает из хижины пекаря мой компаньон.

VI

Мы бегали по улицам битых два часа. Впрочем, как я уже упоминал, улиц, в нашем понимании этого слова, тут не было.

Хаотичное нагромождение домов. Я даже не понял, кончается где-нибудь это поселение или так и тянется за горизонт.

Лекаря видели везде. Везде он «только что был, да ушёл». И направления, куда он ушёл, нам показывали самые разные. Вследствие этого были места, мимо которых мы пробегали несколько раз.

Одно меня смущало — все, кого мы видели, производили впечатление людей на редкость здоровых. Зачем здесь нужен лекарь, было для меня загадкой полнейшей.

— Ладно, пока хватит, — неожиданно мой компаньон остановился. — Хочется есть и скоро ночь. Пошли домой.

Очень кстати, подумал я, поскольку усталость валила меня с ног.

И мы пошли домой.

Поправка: понеслись легкой рысцой.

VII

Хороший ужин — это хорошо. Хороший ужин и интересная беседа — это уже удовольствие.

А так себе ужин и интересная беседа — это как? Тут, наверное, всё зависит от того, насколько беседа интересна. А это была очень познавательная беседа.

Так вот, говоря попросту, это мир хаоса.

Государств нет. Они даже слова такого не знают.

Каждый сам за себя. Они настолько индивидуалисты, что у них даже имен нет. Ведь твоё имя нужно не тебе, а тому, кто с тобой общается.

И никому не приходит в голову, что можно с кем-то объединиться против кого-то. Так что есть и плюсы.

Они не воюют.

VIII

Я проснулся от холода. У меня зуб на зуб не попадал, и шкура какого-то оранжевого зверя меня не спасала. Кто бы мог подумать, что здесь такие перепады температуры, думал я, кутаясь в свой белый халат, в оранжевую шкуру.