Брутальная Старушка: Избранная по контракту

Злоключения героини щедро разбавлялись описанием ночевок под луной, победоносной войной с нежитью и моральными терзаниями на тему: "А возможна ли с эльфом половая жизнь, и как посмотрит мама на то, что у ее внуков будут острые ушки?". Судьба эфемерного мира меня не волновала, но из врождённого любопытства, я раз попробовала переночевать без постельных принадлежностей. Мысль тащиться в лес кормить комаров даже не рассматривалась, поэтому я максимально приблизила походные условия у себя в комнате. Камешки, комочки и неровности земли мне заменил палас. Вместо седла под голову была положена стопка книг. В качестве плаща из знаменитой эльфийской непромокаемой и непродуваемой ткани выступил тёплый плед. То ли палас не был таким мягким, как мать сыра-земля, то ли плед из верблюжьей шерсти был слабой заменой плащу, а, может, мне не хватало треска костра и бьющихся за охранным кругом монстров, но через двадцать минут, кряхтя, как старая бабка и потирая отлёжанные бока, я уже вытягивалась на своей кроватке.

Больше всего меня веселило то, что в подавляющем большинстве случаев героиня шла спасать мир, надев обтягивающие кожаные штаны, белую рубашку на манер пиратской, всенепременно черный корсет и высокие сапоги. Кто хоть раз в жизни имел глупость в жару упаковать себя в кожаные штаны, тот, думаю, поймет причину моего веселья. А вид женщины, которая идет в поход, надев белую рубашку и парадно-выходные ботфорты, вызвал бы гомерический хохот у всех, кто бы видел эту больную на голову. Но авторы почему-то считали иначе и бросали в бой за читателя очередную мамзельку в бредовом, с точки зрения нормального человека, наряде.

Писатели-мужчины с садистским удовольствием выпихивали во враждебную среду студента (бывшего десантника, ботаника-недотепу, рафинированного интеллигента, системного администратора (нужное подчеркнуть). У него, как правило, обнаруживались в предках драконы, дроу, демоны, ну или незаконный папашка в виде мага. Под влиянием обстоятельств у бывшего неудачника моментально просыпалась генетическая память, до сего момента благополучно усыплённая потреблением алкоголя. Новоявленный герой одним движением бровей избавлялся от пивного брюшка, душил в корне комплекс неполноценности, безжалостно расправлялся с подростковыми прыщами, учился бриться топором, становился сенсеем всех ниндзя, покруче Ильи Муромца рубился двуручником и лихо гарцевал на коне. И все это он проделывал буквально за пару страниц. А дальше шло повествование о его сто одном подвиге и эпохальном, на четверть книги, сражении с главным злодеем. Стоит ли говорить, что его тоже отправляли спасать мир посредством розыска пропавшего на заре времен артефакта, и его компаньонами в этом мероприятии становился пройдоха-оборотень или недоучившийся маг. Без того тернистый путь к спасению мира затруднялся истеричной принцессой, сбежавшей из отчего дома в поисках приключений на царственную задницу. По закону жанра, наградой герою за спасение мира становилась резко поумневшая пресловутая беглянка. Тут, в качестве бонуса, можно было рассматривать то, что отец-король был, как правило, вдов, и довесок в виде стервы тёщи отсутствовал как класс.

Почти во всех книгах присутствовали сладкоголосые эльфы с непроизносимыми именами, тупые тролли с неизменной палицей, косноязычные гномы с всенепременно заплетёнными в косичку бородами, вонючие гоблины, кровожадные орки, малая популяция оборотней, светолюбивые вампиры, неправильные демоны, загадочные дроу, мудрые драконы, озлобленный Темный властелин, ну и, конечно, боги, втравившие героев в этот квест.

Поначалу я сокрушалась, почему все эльфы обязательно должны быть воплощением мудрости, красоты и эталоном по вокальным данным, а гномы всегда угрюмые пивососущие агрессивные, косноязычные коротышки? Почему если тролль, то обязательно тупой? Если дроу или чёрный маг, то в причинах его поведения всегда кроется подростковый комплекс? Если ты бог, то твой удел смертная скука и козни несчастным смертным? Со временем я перестала терзаться такими вопросами, переведя их в разряд риторических, и с тупостью автомата ловила блох и убирала совсем откровенные рояли в нетленках.

Я давно докурила и бездумно смотрела на ночной двор. Работать категорически не хотелось. Организм настойчиво советовал вытеснить воспоминания об отрочестве мыслями об отдыхе. Душа настраивалась на лирический лад, связанный с уютной кроваткой. Я уже практически решила бросить к чертовой матери прочтение бреда про Марию, как вдруг тишину спящего двора взорвало: