Андрей Евпланов - Чужаки

Наконец, она, совершенно багровая от гнева, побежала в рубку и привела с собой человека в морской фуражке. Пререкаться с официальным лицом Изюмов не стал. Виновато улыбаясь и втянув голову в плечи, как школьник, которого учитель на глазах у всего класса уличил в списывании, он вернулся в салон. Снял панаму и выжал ее прямо на пол, разложил пиджак на спинке сиденья, стал стягивать майку…

— Зараза, черт несуразный, — кричала на него жена, явно для того, чтобы слышали все. Все и слышали, толкали друг друга в бок и хихикали понимающе, дескать теперь-то она ему покажет, зверь — баба, теперь держись мужик, раз набедокурил. Это ее подстегивало еще больше. — Паразит, урод…

Когда слова у нее кончились, она схватила его пиджак и сбросила под скамейку. Изюмов все с той же виноватой улыбкой, мол, сами видите, молчу, потому что провинился, поднял его и хотел снова повесить на спинку. Это окончательно вывело из себя жену. Она вскочила с места и наотмашь ударила Изюмова по лицу.

Это было как выстрел. Всякие смешки мгновенно прекратились, и все мы услышали шум воды и двигателя, кроме, может быть, Сапожниковой, которая закрыла лицо руками, как будто это ее ударили.

Изюмов стоял по пояс голый с майкой в руках и все еще улыбался, как будто пощечина прилепила эту дурацкую улыбку к его лицу. Он словно хотел прочитать в глазах людей, что же ему теперь делать, но люди прятали свои глаза. Я тоже отвел взгляд. И тогда он схватился за нижнюю челюсть и замотал головой, как будто от боли.

— Что же ты, супруга, наделала? Ты ж мне все зубы выбила. Теперь я только икру прожевать смогу.

Но никто на его шутку не засмеялся. У всех сразу появились свои дела, и никого больше изюмовское семейство не интересовало.

Синей тучей справа по борту проступила Медведь-гора. Чем ближе мы подходили к берегу, тем сильнее становилась качка. Многих тошнило, и они то и дело бегали куда-то на корму. Только дети играли и веселились как ни в чем не бывало. До самого Гурзуфа Сапожникова не произнесла ни слова. Когда мы сошли на берег, ее пошатывало. Я хотел ее поддержать за локоть, но она отстранилась.

На следующее утро я по пути на пляж зашел в гостиницу, чтобы узнать, как Сапожникова себя чувствует после вчерашней прогулки, но там мне сказали, что она сдала номер и еще вчера уехала в Симферополь.