Роберт Асприн - Другой отличный миф

– В самом деле? – с энтузиазмом спросил Иштван. – Ты умеешь делать фокус с чашкой и шариками? note 4Я очень люблю фокусы с чашкой и шариками.

– Я не понимаю, – растерянно пробормотал Квингли, отступая от собравшихся.

Ну, если мы вообще собирались отвлекать внимание, то это надо было делать сейчас. Закрыв глаза, я изменил черты Квигли. Явным выбором для его личины был… я!.

– Видите, – гордо сказал Фрумпель. – Я же говорил вам!

– Трокводл! – воскликнули одновременно бесы.

– Что? – подозрительно сузил глаза Фрумпель.

Я был готов к их реакции. Когда начались восклицания, я опять изменил черты Квигли. На этот раз я придал ему черты Трокводла.

– Ух, да это и впрямь Трокводл! – воскликнул Иштван. – О, вот это забавно!

– Минуточку! – прошипел Брокхерст. – Как ты можешь быть Трокводлом, когда мы превратили тебя в статую, прежде чем догнали Трокводла?

Это выжало из Иштвана еще большие жемчужины смеха.

– Прекратите! – призвал он, задыхаясь. – Ох, прекратите, ох! У меня заболели ребра. На этот раз, Ааз, ты превзошел самого себя.

– Это еще цветочки, – скромно признал Ааз.

– Здесь что-то не так, – объявил Фрумпель.

Он сунул руку глубоко за пазуху халата, не отрывая глаз от Квигли. Почти слишком поздно я сообразил, что он делает. Он лез за своим кристаллом, тем, что позволяет ему засекать личины. Когда сверкающая погремушка появилась на свет, я резко вступил в действие.

Простая левитация, мелкий мысленный щелчок, и кристал вылетел из пальцев у Фрумпеля и шлепнулся в кувшин с вином.

– Фрамц! – выругался Фрумпель, принимаясь было выуживать свою собственность.

– Руки прочь от вина, Фрумпель! – осадил его Ааз, шлепнув его по запястью. – Ты получишь свою игрушку, когда мы прикончим кувшин!

Словно для иллюстрации этого довода, он поднял кувшин и начал вновь наполнять все графины на столе.

– Хватит этого безумства! – взорвался Квингли.

Я вздрогнул из-за употребления слова «безумство», но Иштван, казалось не возражал. Он лишь нагнулся вперед, наблюдая за Квигли.

– Я не Скив и не Трокводл, – продолжал Квингли. – Я – Квингли, обыкновенный охотник на демонов. Пусть оспорит это всякий, кто посмеет: хоть человек, хоть демон, и я покажу ему, кто я такой!

Это оказалось уж чересчур для Иштвана, и тот действительно рухнул от смеха.

– О, он забавен, Ааз, – выдохнул он. – Где ты нашел такого забавного человека?

– Его послал мне ты, помнишь!? – сказал Ааз.

– А, верно, так оно и есть, – припомнил Иштван. Даже этот факт он находил истерически смешным.

Других это не столь позабавило.

– Так значит, ты охотник на демонов, да? – зарычал Фрумпель. – А ты, собственно, чем недоволен?

– Причиненные мне демонами обиды слишком многочисленны, чтобы все их перечислять, – высокомерно отпарировал Квигли.

– Мы покуда никуда не торопимся, – в разговор вмешался Брокхерст с лестницы. – Ты тоже. Перечисли нам некоторые из этих обид.

– Ну… – начал Квингли, – вы украли мой магический амулет и мой магический меч…

– Мы ничего не знаем о магическом амулете, – ощетинился Хиггенс. – А твой так называемый магический меч мы отдали…

– Что еще сделали демоны? – перебил Фрумпель, явно не слишком стремясь сворачивать беседу на мечи.

– Ну…вы заколдовали моего боевого единорога, и теперь он думает, что он дракон! – вызывающе бросил Квингли.

– Твой боевой единорог привязан в настоящее время на конюшне, – решительно заявил Хиггенс. – Его привел Фрумпель.

– Мой единорог привязан за дверью! – стоял на своем Квингли. – И он считает себя драконом!

– Твой единорог привязан на конюшне! – рявкнул в ответ Хиггенс. – И мы считаем, что ты псих!

– Господа, господа, – сумел, несмотря на свой смех, поднять руки Иштван. – Все это крайне забавно, но…ну, посмотрите-ка на это!

Последнее было сказано таким удивленным тоном, что внимание всех присутствующих обратилось к точке, на которую он смотрел .

В воздухе завис, не дальше чем в двух ладонях от головы Иштвана, маленький красный дротик с черно-золотым оперением.

– Дротик убийцы! – дивясь, определил Иштван, осторожно вытягивая снаряд оттуда где он парил. – Ну, кто здесь такой озорной, чтобы пытаться отравить меня сзади?

Брокхерст вдруг сообразил, что он стал объектом внимания всех. Глаза его в страхе расширились.

– Нет! Я… Подождите! Иштван! – он полуподнялся, вскидывая руку, словно защищаясь от удара. – Я не… Нет! Не надо. Нее…

Это последнее было произнесено, когда его руки вдруг взлетели к его же горлу и приняли с силой душить его.