Олег Борисов - Фермер

— Ну и харя! — донеслось из открытого окна пикапа, и тяжело груженая машина заскрипела покрышками на остатках асфальта.

По законам выживания, сидевший на обочине скам должен был сдохнуть еще утром, когда местная шваль выбиралась из заброшенных домов на заработки. После второго бунта инопланетян загнали южнее, к самому Периметру, раз и навсегда продемонстрировав миру и Вселенной, что человеческие отбросы способны порвать глотку любом отребью, будь те с хвостами, или без. Поэтому одинокая сутулая фигура, примостившаяся на корточках рядом с замызганным мешком, выглядела подобно депутату Госдумы, шагнувшему в массы для вербовки сторонников на предстоящих выборах. Легенды гласили, что один такой идиот нашелся. Его вонючий труп потом даже вешали несколько раз "на бис", сначала в анклаве Чучхе, где окопались азиаты, а потом синюшное тело с вывалившимся языком успело мелькнуть у муслимов и нациков с Битцы. Но чтобы живой скам и на Вавилова — это забавно.

— Эй, обезьяна! — морда инопланетянина застыла как раз напротив открытого пассажирского окна. — Какого хера ты здесь хвост протираешь?

Чужак приоткрыл опухшие веки и покосился на водителя. И что хуману нужно? Хайло небритое, брезентовая жилетка и мятый стетсон на голове. Не иначе, как из Техаса, "гуманитарная помощь". Такой же бесправный мусор на местной земле, а туда же: "обезьяна"!

— Что, мудила, головку солнышком напекло, русский язык забыл? — водителю было смешно. А еще любопытно: в самом деле, какого хера приблудный скам болтается в чужом районе.

— Работу ищу, — все же снизошел до объяснения хвостатый крепыш.

— Работу? Да ты ебанулся! — восхитился обладатель широкополой шляпы. — Здесь тебя ждет лишь одна работа: участвовать в крысиных бегах. Подрежут лапы — и в канализацию. А там — или ты хвостатых родственников сожрешь, либо тебя… Кто тебе рассказал, что уродам со звезд рядом с Битцей работу дают?

Убедившись, что от словоохотливого обладателя пикапа просто так не отделаться, зубастая помесь жабы и обезьяны порылась в мешковине и достала мятый листок: "Сдельная работа! Оплата на месте!"

— Феерический долбоеб, — вынес диагноз мужчина и заглушил двигатель. — Тебя когда на каторгу сослали? День или два назад? Два… Тогда понятно: в местных реалиях ты не рубишь, все полезное барахло наверняка уже просадил местным жучилам, а теперь тебя еще спихнули в чужой район, чтобы площадь в муравейнике не занимал… Этой бумажкой рабов среди хвостатых идиотов вербуют, понял? Разное мудачье, которым по приколу жрать от пуза и пирамиду из дерьма строить. Раздобыли ствол-другой, сколотили шоблу и метут с улиц каждого, кто огрызаться не может…

— Мне сказали…

— Хуйню тебе сказали, мордастый. По слогам могу разжевать: ху-й-ню… Ты у этого дерева еще с полчаса проживешь, потом или тупо грохнут, или по башке дадут. Очнулся — уже с ошейником и щебенку грузишь… Ты хоть кто, мудило пустоголовое? Солдат, повстанец или партизан-неудачник с окраин империи? Кого сейчас на каторгу засылают?

— Я наладчик инжекторных модуляторов, — неохотно начал было объяснять инопланетянин, но собеседник тут же замахал руками:

— Эй, морда, я твои сраные шмодуляторы не понимаю! У вас там на звездолетах болтов и гаек до жопы, и на каждую гайку сертифицированный мудак прихерачен!.. Проще скажи — технику чинить можешь, или только кнопки по бумажке давить обучали?

— Умею, — обреченно хрюкнул скам. Не смотря на опухшую после побоев морду, глаза у него неплохо видели окружающий мир, и успели уже зафиксировать толпу оборванцев, вывалившихся из ближайшей проходной.

— О! Надо же, лапы в нужное место воткнули. А опреснитель перебрать сможешь? — мужчина удовлетворенно отметил поспешный кивок и распахнул дверь: — Барахло в кузов, сам сюда. Давай, шевели жопой, чудо. У меня как раз шабашка есть. Если в самом деле башка у тебя чтобы думать, а не жрать — будет тебе работа. И даже крыша над головой.

— Мне сказали, люди не любят, когда мы рядом… Нас даже в городе возят в… как это?.. А, в "ско-то-во-зах"! — с трудом прожевал непонятное слово соискатель, прижимая мешок к зеленой груди.

— А мне похеру, кто что не любит. Моя машина, могу хоть навоз возить, хоть скамов. Садись давай, солнце уже встало, а я с тобой прохлаждаюсь… Или в рабы пойдешь? Вон, и будущие хозяева уже нарисовались.

— Не — в рабы — нет! — и аккуратно уложив поклажу на пошарпанных ящиках в кузове, здоровяк осторожно пристроился на пассажирском месте.