Галина Романова - Как начать карьеру

Смазав сапоги еще и изнутри (а вдруг они дырявые и кое-что просочилось?), я выпрямился, оглянулся по сторонам и вдохнул относительно чистый воздух. Солнце карабкалось на небо, утро вставало во всей своей красе. Лето мне ужасно нравится хотя бы тем, что именно на эту пору выпадают каникулы. Обязательная ежегодная практика, как правило, не перекрывала эти блаженные летние месяцы — она традиционно приурочивалась к осени или весне, так что три месяца почти полного блаженства были гарантированы. Правда, их частенько омрачала сессия, но это закономерная ложка дегтя в бочке меда.

Все вокруг дышало жизнью. Плескалась волнами река, ветер шевелил камыши, в которых тоже что-то шевелилось. Уверенный, что сейчас увижу какую-нибудь «нормальную» живность — то есть обычного зверя или птицу, — я сделал шаг вперед, заметив в зарослях какое-то темное пятно. Оно слабо трепыхалось, и в голове промелькнула шальная мысль о соме, который по каким-то причинам оказался на мелководье. Что за тварь могла обнаружиться в непосредственной близости от человеческого жилья, да еще и среди бела дня, подумать я не успел.

Ветер услужливо раздвинул камыши и…

Ой!

То, что там находилось, не являлось животным хотя бы потому, что передо мной был труп человека. Точнее, молодой женщины, совершенно обнаженной, с распущенными длинными черными волосами. Она лежала на боку, словно прилегла насладиться ярким солнышком, но лицо ее оказалось погружено в воду, а на коже были заметны розовые пятна, которые можно обнаружить только у трупов. Одна рука плавала в воде, а на другой, на запястье, были заметны странные ссадины, словно следы от веревок.

Несколько секунд я как зачарованный смотрел на тело, а потом сорвался с места и со всех ног кинулся к мэтру.

Мой наниматель, оказывается, уже встал. В полотняных штанах и рубашке из беленого льна, что было довольно странно в будний день, [3] Одежду из беленого полотна, как правило, носят те, у кого достаточно слуг, чтобы следить за чистотой. Либо ее надевают на праздники, дабы показать, что сегодня никто не собирается работать. он сидел на кухне и спокойно завтракал кашей и яичницей с салом и луком. Кухарка с улыбкой стояла рядом, глядела, как он ест.

— Ой, — воскликнула она, заметив меня, — а вот и тот молодой чоловик, про коего я гуторила. Он впрямь будэ вам помогати?

Некромант поднял на меня глаза. При дневном свете мэтр Куббик оказался вполне себе обычным человеком и больше походил на зажиточного фермера или лавочника, чем на некроманта. Встретишь такого на улице — и не узнаешь.

— Да, — прожевав то, что было у него во рту, промолвил наниматель. — Это мой новый помощник. Мастер… э-э…

— Згаш, — опять хихикнула женщина. — Ви завтракать будете, Згаш?

— Там это… ну… — Я бросил взгляд через плечо на оставшуюся открытой дверь. — Труп!

— Где? — Мэтр зачерпнул ложку каши. — У нас во дворе?

Язык не поворачивался назвать двором заросший полувытоптанным дикоцветьем клочок земли, кое-как огороженный штакетником, но я помотал головой:

— Не во дворе. У реки. Девушка. Судя по всему, ее утопили…

— Вот как? — Некромант продолжал жевать. — И с чего вы это взяли, мастер… э-э…

— Згаш, — повторила кухарка, ставя на стол блюдо с посыпанной резаным луком яичницей. — Сидайте, откушайте!

— Но там же труп! — взвыл я. — И она вряд ли самоубийца! У нее на руках следы веревок! Это значит…

— А ничего это не значит. — Мэтр руками разломил початый каравай хлеба, вытирая ломтем тарелку. — Сядьте, успокойтесь и позавтракайте. Кстати, вы уже занялись моими сапогами?

— Вообще-то я и нашел труп, когда отнес сапоги к реке и собирался их там почистить. Должен вам сказать, мэтр, что я нанимался на работу как ваш помощник и молодой специалист, а не как слуга! — От обиды, что мне не верят, в голосе прорезались гневные нотки.

— Вы нанимались как младший помощник, мастер… э-э, — жестом остановил мэтр открывшую было рот кухарку, — Згаш, так? Так вот, мастер Згаш, пока вы мой младший помощник, вы будете выполнять мои распоряжения, нравится вам это или нет. Вот когда станете моим полноправным партнером, тогда и петушитесь, сколько влезет. А если что-то не нравится — пожалуйста, дверь открыта!

Самым нормальным после такой отповеди было развернуться и уйти. Но яичница пахла так вкусно… И возвращаться домой несолоно хлебавши после того, как мне практически единственному из всей группы улыбнулось счастье заполучить работу — это тоже как-то неправильно. Если мэтр Куббик действительный цеховой мастер, как сказано на табличке, он может запросто настрочить на меня жалобу. Конечно, эта бумажка вряд ли станет доступна широкой общественности, но что, если я захочу устроиться на работу в другом месте? «Где вы до этого работали, молодой человек?» — «Да, я некоторое время был помощником у мэтра Куббика в Больших Звездунах». — «Ах там…» Они напишут мэтру, тот честно ответит, что означенный Згаш Груви показал себя никак — и в приеме на работу мне будет отказано. А врать, что нигде не работал, еще хуже. А почему не старался устроиться? Как не нашлось места? Плохо искал! Значит, такой работник…