Дмитрий Кружевский: Отпуск

Ладно, не будем о грустном. Одевшись, я уже собирался идти вниз, тем более что по дому разливался аппетитный аромат Глафириной стряпни, как позади раздалось противное шипение, заставившее меня резко обернуться. Потолок над окном покрылся мелкой сеточкой трещин, из которых вился легкий дымок, и вдруг стал расползаться, точно размокшая бумага. Я почувствовал, как моя челюсть делает попытку стукнуться об пол, и тут же с громким щелчком вернул ее на место. Из дыры в потолке осторожно высунулась усатая морда и, оглядевшись, замерла, встретившись своими глазами с моим насупленным взором, после чего так же медленно втянулась назад. Запущенная вслед ваза (причем вместе с цветами) исчезла в дыре, откуда тут же раздался возмущенный вскрик, а через некоторое время в комнату свалился наш завуч с обломками цветов в своей намокшей шевелюре.

– Ярослав Сергеевич, – расплылся в улыбке Антиох Гоймерыч, вытаскивая из волос поломанный цветок. – Мы, знаете ли, с коллегой там один интереснейший опыт провели.

– Знаю, – буркнул я, помогая завучу подняться. – Результат, как говорится, налицо, точнее, на потолок.

– Действительно, – Гоймерыч озадаченно посмотрел на дыру в потолке. – Я…

В это время дверь комнаты с треском распахнулась, и на пороге появилась моя домоправительница с неизменной сковородой в руках и замерла, пристально оглядывая мою спальню. Ее взгляд скользнул по мне, остановился на завуче, который спешно собирал с себя цветочки, формируя из них некое подобие букета, и уперся в черный зев дыры, из которой вновь выглядывала усатая морда нашего котейки. Брови Глафиры стали быстро сходиться вместе, и я понял, что мне пора банально делать ноги.

– Ну, мне тут надо в академию, к экзамену подготовиться, – затараторил я, бочком перемещаясь к двери. – А вы тут с котом чтобы ликвидировали последствия своего эксперимента.

– Конечно, конечно, – закивал завуч. – Только…

И тут его взгляд встретился с грозным взором Глафиры, и… по-моему, у нашего завуча даже шнурки на ботинках погрустнели. Я же только усмехнулся и, вскинув руку в нопасаранском жесте, слинял из комнаты, с некой злорадностью услышав позади ласкательно-ругательно-наставительный вопль моей домоправительницы.

– Привет, Яр.

Крис, как всегда, медитировал в садике около дома, разглядывая летящие по небу облака.

– Привет, как дежурство?

– Нормально, – пожал плечами дракон. – А ты куда, вроде же у тебя выходной?

– Да так, дела срочные появились, – бросил я, оборачиваясь и смотря наверх, ибо в это время из окна моей спальни раздалось отборное Глафирино благодарственное слово, вслед за которым в небо со свистом ушла сковорода.

– Пожалуй, и я прогуляюсь, – пробормотал Крис, наблюдая за пролетом данного предмета кухонной утвари.

В академии было шумно, даже прилегающая к зданию довольно обширная площадь и та была забита ученической братией. Так что, глядя на эту по-своему идиллическую картину, как-то не особо верилось, что год назад ( по местному исчислению, конечно, для меня всего несколько месяцев прошло) тут царствовал багровый полумрак, а в небе носились черные драконы. Я вздохнул.

– Нер, нер! – раздавшийся откуда-то сбоку девичий крик заставил меня обернуться.

– Эрнеста, что случилось? – я вопросительно посмотрел на растрепанную вампиршу.

Да, да, самую настоящую вампиршу, и нечего тут удивляться. Кстати, свет дня их совершенно не пугает, разве только прямого солнца не любят, кожа у них быстро на нем обгорает. Так что в жаркие дни они закутываются в одежды по самый нос. Та же Эрнеста, вон, на улице что-то типа паранджи носит, но сейчас была без нее, и белоснежная кожа на лице местами уже пошла темными пятнами.

Я быстренько схватил юную вампиршу за руку, увлекая ее под ближайшее дерево.

– С ума сошла, обгоришь ведь вся, – заявил я девочке, едва мы оказались в тени.

– Ой! – она с испугом посмотрела на свои руки. – Сильно?

– Пока не очень, но пятнистой будешь.

– Плохо, – вздохнула девочка и тут же хлопнула себя ладошкой по лбу. – Нер, что это я, там же в парке… Пойдемте, – она бросила обреченный взгляд на солнце и, не став слушать мои возражения, бросилась бегом через площадь.

Пришлось следовать за ней, не обращая внимания на изумленные взгляды других учеников.

Парк раскинулся невдалеке от площади, вдоль реки, что протекала рядом с академией. Вообще-то, судя по всему, этот парк разбивали не специально, а просто облагородили часть растущего вдоль берега леса, понаставив там скамеек и проторив дорожки. К тому же заботились о нем не очень, так что зарослей тут хватало. И все равно он пользовался у учеников неплохой популярностью, особенно у влюбленных парочек (надо сказать, что тут я их вполне понимаю, укромных мест здесь завались) . Но вот что там забыла Эрнеста? Насколько я знаю, пары у нее не было, видимо, все же тут сказывалась некоторая боязнь вампиров, ибо их в академии можно было пересчитать по пальцам одной руки. Помнится, поначалу и я опасался, пока не прочел о них в «Энциклопедии рас», так любезно предоставленной мне нашим завучем. Оказалось, что Эрнеста относится к так называемому роду «природных вампиров», и эти существа не являются нежитью, как вампиры из наших фильмов. Мало того, по своей сути они ближе к оборотням и абсолютно так же боятся изделий из серебра, что вызывают у них жуткую аллергию, которая может закончиться даже смертью от удушья. Кровь они, кстати, пьют, но человеческую не очень любят, растят для этих целей специальных животных типа наших оленей, хотя могут есть и обычную пищу. Да, еще они умеют превращаться в некое подобие летучих мышей… больших мышей. И все же многие их боятся. Вот и нашу Эрнесту парни несколько сторонятся – даже из ее же класса. Единственный, кто к ней льнет, – это Теодор (ну, да он и сам оборотень) , однако он ей не очень нравится, и девочка откровенно динамит парня. Ну, еще Гай, в принципе, всегда с ней приветлив, иногда, по моему мнению, даже очень, однако его сторонится сама Эрнеста, ибо парень относится к так называемым «рыцарям света», а те всегда были знатными охотниками на их род.