Виктор Гвор - Улыбка Бога

- Только не говори, Яша-джан, что ты собрался в гости к Аллаху. Ездить на похороны - не самое большое удовольствие!

- Разве кто-то говорил за похороны? - удивился Любецкий. - Аллах имеет такого времени подождать. Таки мы скоро будем иметь до Москвы немного свадеб!

- Да? Кто женится? И причем здесь шнапс?

- Моя правнучка решила делать себе семью! И не надо иметь таких круглых глаз, если вспомнить темперамент ее прабабушки, то в этом нет ничего удивительного! Только ради Долорес стоило устанавливать Советскую власть в Бразилии. Она и сейчас даст любой молодухе немного форы.

- Не сомневаюсь, домулло, не сомневаюсь, - Шамси неумело спрятал улыбку в жиденькой бородке, - особенно, если вспомнить, как лихо эта мулаточка окрутила одного свободолюбивого одессита...

- Но-но! - возмутился Любецкий. - Таки это совсем еще неизвестно, кто кого и как окрутил! В любом случае наши дети - чистокровные одесситы, а не какие-нибудь националы!

- Ты не ответил, причем здесь шнапс, уважаемый? - еще раз усмехнулся Шамси, - и, если я за семьдесят лет составил о тебе правильное мнение, в ответе кроется самый цимес.

- Куда катится мир, - раздался густой низкий голос, - если почтенный домулло заговорил, как самый настоящий одессит!

Огромный йети не решился присесть на дастархан и устроился рядом. Его появление вызвало некоторое оживление в чайхане. Впрочем, не слишком большое, местные давно привыкли к мохнатым великанам, а альпинисты оказались хорошо воспитаны, хотя взгляды и выдавали их интерес.

- Ты не поверишь, уважаемый, насколько заразен говор этого шлемазла, - проговорил Шамси, - Аллах создал одесский язык, чтобы смущать правоверных атеистов. А некто Грым не допустил захвата Одессы немцами и всякими румынами, а, соответственно, и смерти этого языка. Но мы опять отвлекаемся. Яша-джан приглашал меня до свадьбы своей правнучки, но скрывает самое интересное.

- Таки не тебя, а всех! И шобы я так жил, как на нее съедутся уважаемые Грым Иванович и Светлана Ргыховна! - теперь уже Яшка пытался спародировать таджика, правда, не слишком успешно.

- И за кого выходит Виолетта? - поинтересовался йети. - Твой сын притащил из Китая уйгурку, а его дочка умудрилась найти чистокровного гурона. И, насколько я помню, украла его в прямом смысле слова. Унесла, чуть ли не из племенного вигмама. Если следовать семейным традициям...

- Таки шо Ви о мене думаете! - возмутился Любецкий. - Гуроны уже давно не имеют племен. Внучка крала себе мужа от родителей! И скажите мне, где в Москве можно найти экзотику?! Разве что в Лумумбарии, и то вряд ли там имеется шо-то интересное! Девочка выходит замуж за самого обыкновенного Леню Зоммерфельда! - он полюбовался оторопевшими физиономиями друзей и закончил. - А шо? Мальчику уже тридцать пять лет, таки ему немножко пора замуж.

- Ну ни хрена себе! - выдавил Грым. - Вот уж точно, 'к слову за шнапс'! Или за спирт?

- Таки не знаю, обрадую я вас или огорчу, но Леня не прикасается к спиртному с той самой 'Груши'. Бедной девочке приходится ходить до клубов с абсолютно трезвым кавалером!

- Или Аллах, или Грым вразумил несчастного, - улыбнулся Шамси. - Но зато ты, Яша-джан, можешь быть спокоен, что твой правнучатый зять никого не убьет, если хулиганы пристанут к его девушке.

Яшка закатил глаза под потолок.

- Шамси, ти делаешь мене смешно и больно! Ну подумай сам, разве Виолетте кто-то нужен, если до нее придут брать на гоп-стоп? Впрочем, это не имеет-таки ни малейшего значения... Таки шо мне сказать девочке?

Грым глянул на таджика. Тот с улыбкой кивнул.

- Куды ж мы денемся. И Светку убедю. Или убежду? Короче, найдет время оторваться от своей политики.

- Только имейте себе в виду, шо Леня не имеет таких знаний, с кем он связался. Девочка хочет иметь до него таких сюрпризов! - Любецкий дождался, когда утихнет хохот собеседников, хитро прищурился и ехидно спросил, - Грым, таки я давно имею интерес: Звин Ргыховна порядочная йети из очень приличной семьи. И спрашивается, как она делает политику?

Как-как, - опять расхохотался Грым. - Как в сорок первом! Огнетушителем!

14 августа 2012 года. Таджикистан, Фанские горы

Тропа серой змейкой вилась между камнями, взбиралась по крутым склонам, сбегала обратно к подножию, выскакивала к берегам говорливой горной речки, терялась в траве слегка заболоченных полянок и снова возникала сразу за ними. Хорошая, утоптанная тропа. Дорога, по которой ежедневно проходят десятки ног. Обутых в ботинки, кроссовки, сандалии, а то и просто босых. Проходят летом. Зимой горы пустеют, хотя кое-кто остается, кроме горных баранов и ирбисов. Местные жители, например. И не только...