Впрочем, не такой уж и непризнанной. Как бы это лучше сказать?.. О нас не знали. Но догадывались. По крайней мере уважали. В то время семейку возглавлял Теодор Пафнутьевич Суханов, мой прапрадед, который был просто переполнен сознанием нашей уникальности. (Кстати, по-моему, он — чуть ли не единственный мужчина с колдовскими способностями во всем роду. Все началось в 1382 году, когда прародительница Аделаида решила броситься с крыши курятника из-за несчастной любви, а вместо этого взлетела вверх. Ах нет, был еще тот совершенно неприличный случай в 15б8 году — это я про мужчин с колдовскими способностями, — но с 1568-го и до рождения дедушки Теодора — ни-ни!) Так вот, пять лет дед обиженно игнорировал семейство Воронцовых, затем в 1910-м его осенило собрать совет из всех наших ведьмоватых родственничков, на котором под натиском семейки Аддамс было решено: психокинез ведьмовством не считать! Вот левитационное скольжение — это ведьмовство, а психокинез — фигушки, банальный всплеск энергии биополя…
Что это за вой?! Мои мысли прервал… прервало… нестройное металлическое вытье, скрипение, душераздирающий скрежет, дудение и гудение. Я вместе с другими полусонными пассажирами прилипла к окну автобуса и обомлела. На маленькой брусчатой площадке перед автовокзалом расположился настоящий оркестр — человек десять молодых парней в красных куртках с позументами самозабвенно наяривали на разных духовых инструментах, а дирижировала всем этим делом, размахивая руками, как Децл… Полинка Кузнецова! Моя лучшая подруга…
Уже вылезая из автобуса под пронзительный аккомпанемент, я вспомнила, что накануне, разговаривая с Полинкой по телефону, пошутила что-то насчет торжественной встречи с оркестром…
— Миха! — проорала лучшая подруга, улыбаясь во весь рот и не переставая размахивать руками. — Во! Все, как ты заказывала — оркестр, ща цветы будут (Вася, каток тебе под ноги, слезь с букета и подари его Мишей).
Растрепанный ботаник-акселерат сунул мне помятые розочки, подозрительно напоминавшие растительность с городской клумбы.
— Миха! — не переставала орать подруга, лихо размахивая руками. — А хочешь, парни тебе Моцарта слабают?!
Задрожав, я отказалась от глумления над великим.
— Жаль! — искренне огорчилась Полинка. — У парней это дипломная работа…
Шофер очень вежливо поднес мне сумки, видимо решив, что я дочь самого мэра, если меня так встречают.
— Спасибо! — поблагодарила я.
Музыканты наконец замолкли, и Полинка прижала меня к мощной груди.
— Мишаня! Сто лет тебя не видела! Все худеешь — через пупок позвонки прощупываются!
Кое-как высвободив голову из Полинкиной подмышки, я спросила, кивнув в направлении оркестра:
— Где ты их достала?
— Как где? — удивилась Полина. — Да это ж наши парни с музыкального училища! Я их всех как родных знаю, с детства в одной песочнице, одним совком врага били, с одним ведерком…
— В пять yтрa!!!
— Не,меня так рано мама не отпускала!
— Я не об этом! Как ты умудрилась притащить их сюда в пять утра?
— Обыкновенно! — пожала плечами Полина. — Обзвонила всех вчера вечером и говорю: «А что, слабо в пять утра на автовокзале сыграть?» Никто не отказался.
Я открыла было рот, чтобы спросить у Полинки еще что-то про бравых парней из музыкального училища, как вдруг до меня дошло, что, кроме самой Полины и ее друзей-музыкантов, меня никто больше не встречает. Ниотца, ни мамули видно не было…
Полинка, заметив, что я потерянно оглядываюсь по сторонам и недоуменно хлопаю глазами, спросила:
— Своих ищешь?
— Ага, а они что, не пришли? — задала я идиотский вопрос. Если уж мамуля не сбила меня с ног прямо у автобуса…
— Непришли, ясен пень, — хмыкнула Полинка. — Папаня твой уехал на фазенду, с картошкой ковыряется, а матери сейчас точно не до тебя.
Я икнула от неожиданности и шумно села на сумку, поправ задницей исследования Апресяна в области лексической семантики.
— Случилось что?
Полинка энергично затрясла короткими кудряшками. Я почувствовала, что сердце неприятно екнуло.
— Гости! — коротко сообщила она.
Гости? Гости… Гости?! Сколько же их понаехало, что мамуле не до меня?! И, главное, кто?
— Их что, много? — тупо спросила я, хотя уже обо всем догадалась. Нумамуля!..
Полинка сосредоточенно принялась загибать пальцы:
— Четверо. Будет пять или больше. Да ты не кисни, подруга. Можешь у меня пожить, если что. Только спать не на чем — Иоанна Витольдовна все раскладушки забрала и старые подушки от тахты. Маманя хотела им еще и брата моего отдать, но кому такой балбес нужен?
Читать дальше