Игорь Минаков - Можно, я попробую еще раз?!

— Да! Великолепно! — Дракон от открывающихся перспектив бился в экстазе (на будущее — не советуем находиться рядом с бьющимся в экстазе драконом).

— Только тебе надо будет извиниться и остановить начинающуюся войну, иначе она может помешать твоим новым начинаниям и, кроме того, повредить репутации.

— Конечно, конечно! — дракон, всецело захваченный новой идеей, соглашался со всем.

— И последнее, уже твоя часть договора, — заключил Ярл, — ты должен нас поскорее доставить в Гертал. Сам говоришь, что для дракона пролететь полмира — ерунда, а нас на своей спине ты даже и не почувствуешь.

— Хм, — дракон начинал приходить в себя, — а что мне помешает присвоить вашу идею и, скажем, для надежности съесть вас?

— Ничего. Но есть одно «но» — ты должен воспитывать в себе честность. Именно она лежит в основе любого соревнования. В противном случае, если будешь жульничать, тобой же первым снова вскоре овладеют скука и хандра.

— Ну что ж, — поразмыслив, заключил дракон. — Это честная сделка и роскошное предложение. Так тому и быть.

(Ребята, запомните, как может сильно помочь в жизни любовь к спорту и пропаганда честной игры!)

По возвращении компании домой, в стены Школы, Эмрал сразу же заперся в своем кабинете, позвав туда одного только Урчи, разумеется, не забыв при этом и про корень Арбореи. Изнывающим от любопытства друзьям оставалось в нетерпении метаться по небольшой приемной, что, впрочем, проделывал один только эльф. Зар вольготно раскинулся на кожаном диване и казался довольным собой и жизнью. Ярл же, прищурив янтарные глаза, с видимым удовольствием следил за действиями Аэлта.

Наконец, эльф, не выдержав пытки неизвестностью, решительно прильнул к замочной скважине, пытаясь выяснить, какие же секреты от них хотят утаить. Вначале он просто смотрел, все более озадаченно потирая лоб, потом внезапно взмыл в воздух и начал яростно кружиться, как бабочка вокруг огня, затем вновь приник к смотровому отверстию, поминутно фыркая и возмущенно взмахивая крыльями, пока, в конце концов, не приставил к отверстию ухо и продолжал слушать, не переставая нервно жестикулировать.

Окончилось все достаточно неожиданно: его ухо начало медленно, но неуклонно расти в размерах — словно тесто, приготовленное для пирога, оно поднималось, как на дрожжах, пока в итоге эльф не спланировал на пол, будто осенний пестрый лист с поникшей ветки.

— Черт возьми, у них здесь антиподслушивающее заклинание, как я мог забыть! — воскликнул он, ковыляя по направлению к дивану и волоча разбухшее ухо. — Вы не представляете, что происходит! Знаете, для чего мы, преодолевая все трудности и преграды, с риском для жизни тащили сюда это чертово дерево? Я расскажу.

Только они зашли, Эмрал чрезвычайно бережно положил корень на стол, достал из шкафа заранее заготовленные эликсиры и начал читать нараспев заклинания, поливая пузырящимся отваром полированную поверхность, пока наконец вслед за фиолетовой вспышкой не превратился невзрачный кусок дерева в замысловатой формы курительную трубку с длинным мундштуком и изящной чашечкой.

Оказывается, Арборея, будучи каким-то особым, крайне редко встречающимся подвидом вересковых деревьев, идеальный и уникальный материал для курительных трубок: жаропрочен, тверд, долговечен и стоек к воздействию табака. (Конечно, обычно процесс изготовления занимает существенно больше времени, но у волшебников все делается по-другому, что иногда значительно улучшает общий ход событий, хотя случается и обратное.)

Потом он насыпал из отдельного мешочка в трубку какую-то субстанцию, дымящуюся еще у него в ладонях, аккуратно поджег ее, отчего дым сменился пляшущими искорками фейерверка, затем с наслаждением затянулся и застыл на месте, закрыв глаза и тихонько покачиваясь, будто в такт неслышной музыке. Кольца дыма, что медленно расплывались по комнате, были всевозможных цветов, они сталкивались в воздухе, и цвета медленно перетекали один в другой. По мере того как волшебник погружался в свои мечты, клубы дыма стали приобретать очертания каких-то странных предметов, диковинных зверей, невообразимых растений и вовсе непонятные формы, коим еще не придумано названия.

— Это что же такое получается?! — в негодовании заключил Аэлт, которого собственное повествование увело куда-то в сторону. — Значит, наше путешествие, все невзгоды и опасности мы пережили ради того, чтобы какой-то лицемерный колдун получил в подарок новую игрушку?