Юрий Манов: Блин лохматый тчк, или You are in the army now

Впрочем, о гладкой и чистой женской заднице мне, видимо, придется на время забыть. Я ж теперь солдат, и все мысли мои должны быть сфокусированы на защите Отечества от супостата и на выполнении приказов непосредственного начальства. А отцы-командиры почему-то считают, что общение с нежным полом отвлекает солдата от вышеназванных патриотических мыслей. Причем сами они от общения с дамами отнюдь не уклоняются, видимо, по секретной армейской директиве солдат-срочник — иной вид мужской особи, нежели офицер или какой-нибудь гражданский.

Всю дорогу прапор молчал, напряженно перелистывая страницы наших личных дел, так что о конечной точке маршрута можно было только гадать. Но то, что в армию нас везут на автобусе, — меня порадовало. Не иначе как таинственный армейский знакомый Белкина приготовил мне уютное местечко поблизости от дома. И непыльную работенку типа писаря или библиотекаря в клубе. Но когда автобус выехал на взлетную площадку, где солидно начинал раскручивать винты здоровенный армейский вертолет, я взгрустнул. Далековато служить придется-то. Успокаивало лишь то, что в просторном салоне вертолета нас было шестеро, не считая прапора, причем ребята совсем не походили на ту бритую, пьяную, орущую и блюющую толпу, что встретилась нам в облвоенкомате. Двое — примерно моего возраста, тоже после института, очкастому Николаю — 26 (вот смешной, не мог, что ли, годик где-нибудь перекантоваться), еще двое — молоденькие гривастые пацаны в черных майках с фотопортретом Кипелова. «Арию» уважают, сойдемся…

Странно, но стригли нас не наголо. Две смешливые девахи Люська и Шурка в коротких белых халатиках довольно оперативно постригли жужжащими машинками наши буйны головы под бокс, прошлись бритвочками по шеям и вискам и даже попрыскали одеколоном «Красная Москва». Хохотнув, они подсказали, как пройти в баню, и исчезли за железной дверью с табличкой «Хозблок». После бани, оказавшейся довольно приличной сауной, мы вышли в раздевалку и обнаружили в шкафчиках по комплекту обмундирования. Странного какого-то и совсем не камуфляжного. Всем обмундирование пришлось впору, даже коротышке-тинейджеру, назвавшемуся Кешей. Я натянул на себя блестящий эластичный комбинезон, похожий на летный, лихо сдвинул набок черный берет и глянул в зеркало. Отражение напомнило мне главного героя игры «ДЮК-мастер», только в плечах чуть поуже.

В холодильнике, что стоял в углу раздевалки, обнаружилось пиво.

— Мы где-то в районе Тамбова, — сказал тот самый Кеша, — смотрите, «Тамбовский волк», сегодняшнее число.

— А рязанское-то — вчерашнее, — пробормотал второй юнец, разглядывая бутылку с графским вензелем на этикетке. — Графья в Рязани? Смешно…

— Думаю, нас не отдадут под трибунал и не расстреляют за хищение пива, — резонно рассудил Николай, самый старший по возрасту из нашей шестерки, и взялся за бутылку. Остальные присоединились, благо бутылок было семь. Седьмую забрал тот самый прапор, он вошел в предбанник, коротко скомандовал: «Построились», оглядел нас, поправил на Кеше берет и разрешил допивать. Пробку с бутылки «Трех медведей» он сковырнул ногтем большого пальца руки. Силен мужик, уважаю!

— В общем, так, орлы, — сказал он, в два глотка опорожнив в себя пенный напиток. — Сейчас покажу вам ваши места в боевом расчете, осмотритесь, потом пообедаете, завтра начнем работу.

— А с автомата пострелять? — пискнул Кеша.

— Успеешь еще настреляться, блин лохматый, — пообещал прапор.

В ангаре было тепло и сыро, по-видимому, здесь много играли в пейнтбол. По крайней мере ржавые бочки и стертые покрышки, живописно разбросанные по площадке, были сплошь в разноцветных кляксах от шариков с краской. В углу ангара обнаружились шесть странных конструкций, выкрашенных в радостный желтый цвет. Если вы смотрели «ЧуЖие-2», то немного похоже на погрузчик, с помощью которого Сигурни Уивер едва не замочила проапгрейженную до предела главную инопланетную тварь.

— Ну, блин лохматый, разбирайте, кому какой нравится, предложил прапорщик, которого за постоянную присказку мы уже прозвали Блином.

Мы недоуменно переглянулись.

— Вот тормоза! Блин лохматый! — Прапор сам подошел к «погрузчику» и снял фуражку. Оказалось, наш лохматый Блин совершенно лыс. Как яйцо, как бильярдный шар. Он натянул на бритый череп шлем наподобие закрытого мотоциклетного и влез внутрь устройства. Руками он уцепился за какие-то ручки типа джойстиков, ноги вставил в специальные стремена, опустил забрало. Неожиданно устройство загудело, быстро развернулось на месте и решительно двинулось в нашу сторону. Я вздрогнул и лишь огромным усилием воли заставил себя остаться на месте. Кеша совершил огромный прыжок и, как кот на дерево, взобрался на решетчатую мачту с блоком прожекторов.