Ольга Мяхар: Я и мой летучий мышь

Книга мгновенно исчезла в складках его странного одеяния: то ли плащ, то ли ряса монаха — не поймешь. А я, нимало не смущаясь, занялась пересчетом денег. Мышь тут же слез с моего плеча и громко потребовал, чтобы и ему дали посчитать, я не возражала, звякнув мешочком о стол. Тем более что все монеты и впрямь были на месте. Пых старательно принялся выгребать из мешочка деньги и раскладывать в красивые стопочки. Меняла поморщился, а к нам тут же начали проявлять нездоровое внимание криминальные элементы, сидящие неподалеку.

Драки все-таки не избежать, а жаль. Те, кто меня знает, — не полезут, помнят, кто я и что могу. Но вот новички, а таких здесь всегда полно… Ладно, справлюсь.

Тут как раз вовремя подоспел сам хозяин и принялся выставлять на стол салаты, еще дымящуюся курицу, картошку, полный кувшин кваса и такой же с водой (прокипяченной — для мыша). Ну и еще была пара тарелок с грибочками и огурчиками-помидорчиками. Я глубоко вдохнула запах еды и чуть не захлебнулась слюной. Так, стоп, манеры и еще раз манеры!

Мышь продолжал самозабвенно считать деньги.

— Есть еще заказ? — Я удивленно посмотрела на все еще сидевшего рядом со мной менялу.

— Есть, — улыбнулся он. Мне стоило огромных усилий не состроить брезгливую гримасу на лице.

— Выкладывай.

— Царский кубок власти.

Мышь тут же отвлекся от денег и удивленно уставился на человека.

— Погоди, — (я, кстати, молчала, прикидывая, как бы его вежливо выпроводить из-за стола), — ты ведь не знаешь, каков гонорар.

Пренебрежительно фыркнула.

— Браслет Мебиуса, — вкрадчиво.

Улыбка медленно сползла с моего лица.

— Врешь. — Старательно откашливаюсь, прогоняя хрипоту из голоса. — Браслет — миф.

— Нет, и вдобавок к нему — я дам сумму в десять раз большую, чем сегодня.

Пых удивленно переводил взгляд с менялы на меня и обратно.

— Кэт, ты же не собираешься… — робко начал он, но я его перебила:

— Мне нужен план дворца.

Мышь вздрогнул и рухнул на спину, обвалив своей тушкой только что построенную финансовую пирамидку.

— Считай, что тебе сегодня очень повезло — я как раз прихватил его с собой.

Криво улыбаюсь, буквально видя, как дверца ловушки захлопывается за моей спиной.

— Ну что ж, Кэт, мне пора. Встретимся здесь же завтра.

Я удивленно подняла брови:

— Ты даешь мне всего сутки?!

— Ты же знаешь, как быстро просачиваются слухи. А я не хочу, чтобы к твоему триумфальному приходу были готовы заранее.

Я чуть было не кинулась за уже удаляющейся грузной фигурой, как вдруг почувствовала — меня кусают за палец. Опустив голову, я встретилась с трагичным взглядом несчастного мыша.

— Скажи, а сумасшествие — это заразно, или у меня еще есть шанс остаться нормальным?

На выходе меня и вправду уже ждали — три наглые широко ухмыляющиеся рожи с чересчур уж загребущими ручонками. Вот по рукам они и получили. Пых, понимая, что он тут лишний и его могут задеть, следил за развитием событий с ближайшей крыши. Много времени это не заняло, я даже клинки пачкать не стала. И вот уже у заборчика, в ближайшей луже, под моросящим дождем лежат все трое — в надежной и долговременной отключке. Мышь немедленно перелетел обратно ко мне, только устроился в этот раз на макушке под капюшоном, заявив, что так — теплее.

Мокро.

Угу, а то, что вода с его намокшей шкурки течет мне прямо за шиворот, его, конечно, не интересовало.

Я решила не заходить домой, а сразу и отправиться к дворцу. Сжимая в кулаке переданную менялой карту в виде горошины, терпеливо ожидала, пока все знания улягутся в голове. Вскоре процесс наконец-то закончился, горошина истаяла, не оставив после себя и следа, а перед глазами еще некоторое время, слегка перекрывая окружающее восприятие, виднелись смутные очертания коридоров дворца и жирная красная линия, ведущая от одной из его стен к огромному помещению в подвале, гордо именующемуся хранилищем.

Поделившись впечатлениями с мышом, я предложила сразу идти к стене.

— А как ты ров с отравленной водой пресечешь? А как на стену влезешь? Или ты уже научилась летать? — язвительно поинтересовался Пых.

— Ты прав. Может, тогда ты слетаешь? Я тебе все подробно опишу, кубок ведь не очень тяжелый.

Мышь удивленно замер, а потом еще минут десять возмущался, что он никуда, никогда, ни за что один не полезет, и вообще я — наглый эксплуататор…

— …Ты согласилась на это безумие, ты и иди!

Я фыркнула:

— Трусишка.

— Кто? — поразился Пых.