Все это и поведал кентавр Хирон в двадцатую годовщину Ясона, почерпнув свои сведения из городских сплетен, да и местные пастухи, хлебнув лишнего, тоже много чего ему понарассказывали.
— Иди, Ясон, в город Иолк, — строго приказал приемному сынишке кентавр. — Пришло время покинуть тебе уединенные склоны Пелиона, а то, глядишь, и у тебя хвост вырастет. Да и девочки в городе не в пример лучше местных кобылок, на двух ногах, как и ты. Думаю, они должны тебе понравиться.
— Да, отец, — хмуро кивнул Ясон, справедливо полагая, что двуногим девушкам будет ой как далеко до местных неистовых в любви кобылиц.
— И еще одно. — Хирон грохнул по дубовому столу могучим кулаком. — Ты это, отца своего найди, спасибо ему от меня передай. Есть мне теперь чем гордиться. Кто из моих сородичей может похвастаться, что двуногого сына воспитал? И какого сына! Наследника целого славного города! Ступай к дяде своему Пелию и потребуй у старого хрыча, чтобы он власть тебе законную отдал. Не захочет… хрясни его как следует, а впрочем… — кентавр на минуту задумался, — ну его все к сатиру под хвост. Будь что будет. Но старика своего навести…
Ясон почтительно кивнул.
Хирону действительно было чем гордиться. Юноша рос не по годам умный, уверенный, собранный — глядишь, и вправду власть над Иолком получит. Хотя в жизни, конечно, не все так просто.
Простился Хирон с Ясоном. По-мужски простился, без слез и слюнявого лобзания. Ушел Ясон, покинув склоны Пелиона. Не знал он, сколько еще приключений на его несчастную голову выпадет, а и знал бы, все равно в город ушел, так как в последнее время стал нащупывать у себя странное уплотнение на копчике — черенок растущего конского хвоста.
И вот явился Ясон в Иолк.
Конечно, парню пришлось яростно бороться со страстным желанием направить свои стопы прямо в местный бордель и там же опробовать местных двуногих конячек. Но что-то подсказывало юноше, что это вполне может подождать. Это он всегда успеет. Молод ведь еще, только вчера двадцать стукнуло.
Однако, войдя в знаменитый город, который был неоспоримой собственностью Ясона, парень стал привлекать к себе внимание, потому что одет он был не так, как все жители Иолка.
На широкие плечи юноши была накинута пестрая шкура им же убитого гепарда, а на ногах не было даже жалких сандалий.
Кентавры-то обуви не знали, вот и Ясон не ведал, что это такое.
Прохожие останавливались, нагло пялясь на прекрасного, как Аполлон, юношу в звериной шкуре.
Многие тыкали в Ясона пальцем, а кое-кто даже бросил камень.
Но парень, к счастью, сдержался и не побежал, иначе он наверняка так и не совершил бы своих будущих подвигов, ибо, как известно, честному человеку бегать по городу не пристало. А кто бежит, значит, вор. Ату его, братцы!!!
Да и нечего Ясону было бояться с двумя длинными копьями на плече, способными пробить мчащуюся на полном ходу колесницу вместе с возницей. Именно эти копья и не позволяли жителям Иолка в своих едких насмешках переступать черту дозволенного.
Спокойно насвистывая себе под нос наспех сочиненный мотивчик, Ясон и не заметил, как оказался на городской площади.
Так уж случилось, что по площади в этот момент проезжал в роскошной боевой колеснице сам правитель Пелий. (Бывают же в жизни чудеса?!! — Авт.)
Ясно, что правитель не мог не обратить внимание на полуголого дикаря в звериной шкуре, с открытым ртом застывшего посередине площади.
Как понял Пелий, юношу поразила великолепная колесница, на которой он, Пелий, ехал. Чем-то лицо этого странного отрока показалось правителю знакомым. Он даже приказал вознице остановить повозку, дабы получше рассмотреть дикаря.
Осмотр юноши неприятно удивил Пелия. Парень находился в крайней степени возбуждения, и смотрел он своими излучавшими откровенное вожделение глазами отнюдь не на великолепную колесницу, а на двойку стройных черных молодых кобыл, запряженных в нее.
«Какая мерзость!» — с отвращением подумал царь и хотел уже было дать команду ехать дальше, но что-то его задержало.
Черты лица! Да, черты лица юноши были Пелию определенно знакомы. Вот только где он их?… Ну конечно же! Он видел их пять минут назад, проезжая мимо телеги с навозом, на козлах которой в почетной коричневой тоге сидел глава гильдии ассенизаторов Иолка, его непутевый брат (по матери) Эсон. Вот оно! Пророчество! Сбылось!
Царь Пелий судорожно зашарил рукой в области сердца. И тут он совершенно случайно бросил короткий взгляд на ноги незнакомца… Старческое сердце сжали холодные пальцы неотвратимости.
Читать дальше