Дуглас Адамс - Ресторан «У конца света»

Достоверная же реальность такова, что, если бы вы задались целью увидеть что-нибудь более мерзкое, чем космический корабль вогонов, вам пришлось бы зайти внутрь такого корабля и взглянуть на самих вогонов. Однако, если вы здравомыслящий человек, то именно этого вы будете всеми силами избегать — среднестатистический вогон не станет думать дважды и, не моргнув глазом, совершит над вами такое чудовищное злодейство, что вы горько пожалеете, что родились на свет — или (если вы здравомыслящий человек), что на свет родился вогон.

Пожалуй, среднестатистический вогон и один-то раз думать не станет. Вогоны — ограниченные, упрямые, безмозглые создания; размышления — не их стихия. Анатомический анализ показывает, что мозг вогонов есть ни что иное как сильно деформированная, неправильно размещенная и необратимо поврежденная диспепсией печень. Самое нейтральное, что можно сказать о вогонах, это то, что они знают, чего хотят, а то, чего они хотят, как правило, связано с нанесением оскорблений и телесных повреждений другим людям, а также, поелику возможно, с приведением себя в состояние невменяемой ярости.

А вот чего они не любят, так это оставлять работу незавершенной — особенно данный конкретный вогон и особенно — по ряду причин — данную конкретную работу.

Данный конкретный вогон был капитан Простетник Вогон Йелтц из отдела галактического планирования гиперпространства, и именно ему было поручено уничтожить так называемую «планету» Земля.

Он тяжело развернул свое монументально-зловещее туловище на неудобном, склизком сидении и уставился в экран, где систематически фиксировалось положение звездолета «Сердце Золота».

Вогона крайне мало волновало, что «Сердце Золота», с его бесконечно-невероятностным двигателем, является венцом и гордостью галактического звездолетостроения. Эстетика, технология — все это были для вогона закрытые книги, и, будь на то его воля, книги сожженные и развеянные по ветру.

И уж тем более его не касалось, что на борту «Сердца Золота» находится Зафод Библброкс. Зафод Библброкс был теперь экс-президент, за ним и угнанным им кораблем в настоящий момент охотились все полицейские силы Галактики, но и это не интересовало вогона.

У него была своя задача.

Сказать, что вогоны выше взяточничества и коррупции — все равно как сказать, что море выше облаков. Услышав слова «мораль» и «неподкупность», вогон обычно тянется за словарем, а заслышав звон монет, да к тому же порядочного количества монет, вогон хватает уголовно-процессуальный кодекс и выбрасывает его на помойку.

В своем непримиримом стремлении разрушить планету Земля Простетник Вогон Йелтц зашел много дальше, чем того требовал его служебный долг. По правде говоря, с самого начала существовали серьезные сомнения относительно действительной необходимости построения упомянутого выше гиперкосмического экспресс-маршрута, но их как-то удалось развеять.

Вогон удовлетворенно и зловонно выдохнул.

— Компьютер, — прокаркал он, — соедини меня с моим психотерапевтом.

Спустя считанные секунды на экране засияла физиономия Гага Галфрунта, светясь лучезарным осознанием всех десяти световых лет, отделявших его от вогона. В улыбке таилась едва заметная ирония. Хотя вогон упорно называл Галфрунта «мой мозготерапевт», на самом деле не так уж много у него было мозгов, чтобы всерьез говорить о терапии, и в действительности Галфрунт являлся работодателем вогона, а не наоборот. Галфрунт платил Простетнику Вогону Йелтцу чертову пропасть денег за чертовски грязную работу. Когда речь шла о будущем психиатрии, Галфрунт, один из наиболее многообещающих и успешных психиатров Галактики, равно как и весь консорциум его коллег, был готов отдать любые деньги.

— Ба, — заговорил он. — Мой дорогой капитан вогонов Простетник! Как наше драгоценное?

Капитан вогонов поведал о том, что за последние несколько часов погубил почти половину своей команды с помощью дисциплинарных упражнений.

Сияние улыбки Галфрунта было неколебимо.

— Что ж, — сказал он. — Вполне нормальное поведение для вогона — как мне кажется. Очень естественное и здоровое стремление выразить природные агрессивные наклонности в актах бессмысленной и бесчеловечной жестокости.

— Вы всегда, — пробурчал вогон, — так говорите.

— А это, опять же, — ответил Галфрунт, — вполне естественное поведение для психиатра. Итак. Как я вижу, с психикой у нас обоих сегодня все в порядке. Расскажите-ка мне лучше, как продвигается наша миссия?