Дуглас Адамс - Путеводитель по Галактике для автостопщиков

Хвуг смотрел на Глубокомысленного с открытым ртом.

— Какое нелепое название, — сказал он, и огромные разрезы рассекли его тело снизу доверху. На Ланкуыле тоже вдруг появились из ниоткуда ужасные рубцы. Компьютер покрылся пятнами и трещинами, стены задрожали, и комната обрушилась и ссыпалась вверх, в собственный потолок.

Слартибартфаст стоял перед Артуром с проводами в руках.

— Пленка кончилась, — объяснил он.

— Зафод! Проснись!

— М-м-м?

— Ну, просыпайся!

— Я буду делать то, что умею, понятно? — пробормотал Зафод и перевернулся на другой бок.

— Хочешь, чтобы я дал тебе пинка? — спросил Форд.

— Тебе это доставит удовольствие? — сонно промычал Зафод.

— Нет.

— И мне нет. Тогда какой смысл? Не доставай меня. — Зафод свернулся клубочком.

— Он получил двойную дозу газа, — сказала Триллиан, глядя на него, — у него ведь две глотки.

— Хватит болтать, — сказал Зафод, — с вами не поспишь. Что с землей? Она такая холодная и твердая.

— Это золото, — ответил Форд.

Легко, как балерина, Зафод вскочил на ноги и начал осматриваться. До самого горизонта во все стороны простиралась сплошная золотая поверхность. Она блестела, как… впрочем, этому невозможно подобрать сравнение, потому что ничто во Вселенной не блестит так, как планета из чистого золота.

— Откуда это? — рявкнул он, вытаращив глаза.

— Не суетись, — сказал Форд, — это всего лишь каталог.

— Кто?

— Каталог, — сказала Триллиан, — иллюзия.

— Откуда вы знаете? — воскликнул Зафод. Он встал на четвереньки и стал разглядывать поверхность. Она была желтая и совершенно гладкая. Он поковырял ее и поцарапал ногтем, ноготь оставил слабый след. Он подышал на нее, и туманное пятнышко растаяло на ней так, как оно могло растаять только на чистом золоте.

— Мы с Триллиан пришли в себя уже давно, — сказал Форд. — Мы здесь орали до тех пор, пока не пришли местные, и продолжали орать, пока у них не заболели головы. Тогда они посадили нас в свой каталог планет, чтобы чем-то занять, пока они не освободятся для разговора с нами. Это все виртуальное.

Зафод посмотрел на него с досадой.

— Так вы не дали мне досмотреть мой собственный прекрасный сон только для того, чтобы показать мне чужой! — Он сел, надувшись.

— А что это вон там за странные овраги? — спросил он.

— Это проба, — ответил Форд. — Мы там уже были.

— Мы не стали будить тебя раньше, — сказала Триллиан. — Последняя планета была по колено завалена рыбой.

— Рыбой?

— У некоторых людей странный вкус.

— А до того, — сказал Форд, — была еще платиновая. Скучновато. Мы подумали, что тебе захочется посмотреть на эту.

Со всех сторон, куда бы они ни посмотрели, на них сплошным потоком изливалось море света.

— Очень мило, — сварливо сказал Зафод.

В небе появился огромный каталожный номер. Он замигал и сменился, и, оглядевшись, они увидели, что изменился и ландшафт.

— Ух! — сказали они в один голос.

Море было пурпурным. Пляж, на котором они стояли, был усыпан мелкой желтой и зеленой галькой, — судя по всему, это были ужасно драгоценные камешки. Вдали мягкой волнистой линией виднелись горы с красными вершинами. Рядом с ними стоял пляжный столик из чистого серебра под лиловым солнечным зонтом с оборками и серебряными кистями.

В небе вместо каталожного номера загорелась надпись: «Какими бы ни были Ваши вкусы, Магратея их удовлетворит. Мы не гордые».

А сверху высыпали пятьсот совершенно голых женщин под парашютами.

В следующую секунду все исчезло, и они оказались на весеннем лугу, полном коров.

— Ох! — застонал Зафод. — Мои мозги!

— Ты хочешь рассказать нам об этом? — спросил Форд.

— Да, да, — сказал Зафод, и все трое сели на землю, не обращая внимания на меняющиеся вокруг них декорации.

— Вот что мне кажется, — сказал Зафод. — Все, что произошло с моим сознанием, сделал я сам. И я сделал это так, чтобы это не всплыло на правительственном тестировании. И так, чтобы я сам об этом не знал. Звучит так, как будто я рехнулся, правда?

Форд и Триллиан утвердительно кивнули.

— Вот я и подумал: что же я могу знать такого секретного, что никто не должен знать о том, что я это знаю, даже Галактическое Правительство, и даже я сам? И я понял, что не знаю. Очевидно. Но я кое-что сопоставил, и начал догадываться. Когда я решил стать президентом? Вскоре после смерти президента Йудена Врэнкса. Помнишь Йудена, Форд?

— Да, — ответил тот, — капитан с Арктура, с которым мы познакомились, когда были детьми. Крутой был мужик. Он угостил нас каштанами, когда мы прорвались на его мегатранспорт, и сказал, что ты самый шустрый пацан из всех, каких он встречал.