Михаил Успенский - Приключения Жихаря (сборник)

Тучи над головой чернели по–грозовому, но покуда сверху не падали ни капли, ни молнии. Жихарь пристраивал свой опасный груз то так, то этак, и все было неудобно.

Колобок время от времени забирался ему на плечо, вглядывался вдаль из–под ладошки и приказывал:

– Не кантовать!

– Беречь от сырости и прямых солнечных лучей!

– Осторожно, стекло!

– Держись правой стороны!

– При обстреле эта сторона улицы особенно опасна!

– Не влезай – убьет!

– Хранить в местах, недоступных для детей!

– С горки не спускать!

– Не сифонь! Закрой поддувало!

– Пользуясь лебедкой, не тяни за конец!

– Не оставляй секретных документов в местах, не обеспечивающих их сохранность и доступ к ним посторонних лиц!

– Хватит тебе, – сказал богатырь. – И без того тошно.

– Потому и кричу, что тошно, – оправдался Гомункул. – Если впереди кто есть – пусть бережется!

– Они как меня увидят, сами разбегутся, – сказал Жихарь. – Не забыли, поди, как я их тут бушлатом по зоне гонял.

– Кого гонял? – не понял Колобок.

– А паханов. Это такие, вроде людей… Хотели нам с Яр–Туром «прописку»

устроить. Я сперва–то не уберегся, два зуба потерял… А потом ничего, загнали их под нары. Потом еще много чего было – барак спалили, «кума» в женскую зону забрасывали, вертухаев в «петушатник» посадили… У них «петух», представь себе, ругательное слово! Слышал бы о том Будимир! Меня почетными наколками наградили – чистые дикари, блин поминальный… Теперь не выведешь!

– Авторитетами стали, – уточнил Колобок.

– Вроде того. Ай, даже вспоминать неохота, – скривился богатырь. – Мироед надеялся, что мы оттуда живые не выйдем… Вышли, как видишь, совершили все, что положено…

– Что же это за страна такая? Никогда не случалось сюда закатываться!

– Вот и хорошо, что не случалось: тут за хлебную пайку запросто могут голову оторвать. Я тоже нынче всю дорогу размышляю – что за страна? Не мое ли Многоборье таким было? Или еще будет?

По ущелью пошел низовой ветер, разогнал дым. Впереди тоже прояснилось, показались широко распахнутые железные ворота, столбы, с которых свисали мотки ржавой и рваной проволоки, длинные приземистые здания с узкими зарешеченными окошками.

– Никого не видно, – объявил Колобок.

– Это даже хорошо, – сказал Жихарь. – А то бы набежали – есть бацилла? Есть подогрев? Есть ханка? Должно быть, все здешние обитатели вслед за нами рванули в побег…

– Сто лет назад, – добавил Гомункул. – Тут все старое такое, трухлявое…

– Посмотрим, – сказал богатырь. Он свернул к ближайшему зданию, раскидал доски прогнившего крыльца, взялся за дверную ручку – ручка отвалилась, сама дверь упала внутрь.

– Действительно сто лет, – сказал Жихарь. – Только воняет…

Богатырь вошел в проход между нарами, поставил сундучок на пол, огляделся.

– Не задержались мы тут, – хихикнул он. – Из–за нас сюда даже хотели целое войско ввести на железньк ползунах.

Послышался какой–то шорох и гудение.

– Ай! – пискнул Колобок. – По мне кто–то ползет…

Жихарь мигом подхватил ношу, выскочил наружу, отбежал подальше и только тогда стал отряхиваться.

– Как же я забыл, – приговаривал он, с омерзением колотя ладонью по плащу.

– Клопы–то остались! Новых постояльцев дожидаются!

На ближайшем столбе уньшо висел колокол без языка. Жихарь толкнул столб рукой, желая уронить, но столб не упал, а из колокола кто–то запел:

– «Не такой уж горький я пропойца…» Хотя по голосу было слышно, что именно такой.

– Где же Мироед? – сказал Колобок. – Время–то поджимает…

– Да он сюда редко заглядывает… Его любимые места лежат подальше…

– Давай–ка бегом, а то… Жихарь подчинился и побежал, иногда перебрасывая сундучок из руки в руку.

– Что это, Жихарка?

– Это другой лагерь… А это печи… Тут людей жгли, на мыло переводили…

Дальше еще страшней…

Были там и деревья, увешанные скелетами, и многоместные виселицы, и железные клетки с обугленными костями, и непонятные, но страшные устройства, которые ничего хорошего явно делать не могли. На ветру звенели ржавые цепи, скрежетали зубчатые колеса, рассекали воздух исщербленные лезвия…

– Может, это и хорошо, что Мироед у вас память забрал, – сказал Колобок. – Как вы через все это прошли?

– А считали за чужой сон, вот и прошли… Он нам хотел показать, что с человеком можно сделать. Но братка–то гордый, а я – вредный…

– Всех убили – одни остались? – догадался Колобок.