Роберт Асприн - Сладостный МИФ, или мифтерия жизни

— Просто удивительно вас слушать, Гримбл, — сказал я. — У вас что, такой перекос с гормонами, что вы не можете просто признать ее достоинства как коллеги, не делая никаких сексуальных намеков?

— Я… вообще-то… — начал было канцлер, но я оборвал его.

— Особенно если учесть, что королева… между прочим, это ваша работодательница… тоже женщина. Интересно, знает ли она, как вы озабочены насчет прекрасного пола, а если нет, то как будет реагировать, когда узнает? Как вы думаете, она сразу вас уволит или сперва захочет проверить, не блефуете ли вы? Насколько я понимаю, она питает к этому делу не меньший интерес, чем вы тут изображаете.

Тут Гримбл буквально побелел, что, принимая во внимание его природную бледность, кое-что значило.

— Но ведь вы ей не скажете, лорд Скив? — заикаясь пробормотал он. — Я ничего дурного не хотел сказать о Банни, правда. Она один из лучших финансистов, с кем я когда-либо имел удовольствие работать… и мужчин, и женщин. Я просто пошутил. Вы понимаете, это просто мужские шутки, своего рода ритуал мужской солидарности.

— Это не со всеми проходит, — заметил я. — Но, в общем, не беспокойтесь. Вы меня уже достаточно знаете и могли бы понять, что не в моих правилах бегать к королеве с доносами и жалобами. Но впредь не нарывайтесь. Хорошо?

— Благодарю вас, лорд Скив. Я… Благодарю вас. Я учту.

— Ну, — произнес я, вставая с кресла, — я полагаю, мы закончили? Вы ведь хотели меня видеть, чтобы сообщить насчет сбора налогов и бюджета?

— Нет, это просто для информации, — возразил Гримбл, вернувшийся на твердую почву. — Настоящая причина, ради которой мне надо было с вами встретиться, вот.

С этими словами он полез куда-то за свое кресло, вытащил приличных размеров мешок и плюхнул его на стол. Мешок при этом звякнул.

— Не понимаю, — сказал я, пристально глядя на него. — Что это?

— Это ваша получка, — улыбнулся он. — Я знаю, вы обычно поручаете такие дела своим ассистентам, но с учетом сумм, возросших в связи с вашим повышением, я подумал, вы захотите заняться этим лично.

Размеры мешка меня несколько смутили. Он был какой-то очень уж большой.

Конечно, Аазу и Банни удалось убедить меня принять за свои труды солидное вознаграждение, но всетаки одно дело видеть цифры на листке бумаги и совсем другое — их эквивалент в звонкой монете.

Может, когда я отсчитаю остальным их долю, эта куча денег перестанет выглядеть такой огромной…

— Ваши ассистенты уже получили причитающиеся им суммы, — говорил тем временем Гримбл, — так что нам осталось рассчитаться с вами и закрыть ведомость. Вы не могли бы расписаться вот здесь?

Он через стол придвинул ко мне листок бумаги, но я, не замечая этого, продолжал смотреть на мешок с деньгами.

Мешок был очень большой. Особенно если учесть, Как мало я на самом деле работал.

— Что-нибудь не так, лорд Скив?

Я подумал даже, не выложить ли ему начистоту, что меня мучает, — вот до какой степени я был подавлен. Гримбл не из тех, кому можно довериться.

— Нет, ничего, — ответил я, одумавшись.

— Хотите пересчитать? — предложил он, по-видимому не убежденный моими словами.

— А зачем? Вы разве не считали?

— Разумеется, считал, — оскорбился за свою профессиональную честь канцлер.

Я выдавил из себя улыбку.

— Ну вот и хорошо. Проверять за вами было бы пустой тратой и моего, и вашего времени, правда?

Я торопливо нацарапал свое имя на расписке, забрал мешок и ушел, стараясь не обращать внимания на озадаченный взгляд, которым проводил меня Гримбл.

— Мы вам зачем-нибудь понадобимся, босс? Может, нам подежурить тут поблизости?

— Как хочешь, Гвидо, — рассеянно махнул я рукой, закрывая за собой дверь.

— Я никуда не собираюсь уходить, так что вы можете пойти поесть. Мне надо много чего обдумать.

— Да мы уже поели. И мы…

Тут дверь закрылась, и что он сказал дальше, я уже не услышал.

Гвидо и Нунцио возникли рядом со мной в какойто точке моего обратного пути от Гримбла. Когда точно это произошло, я не уловил, поскольку был погружен в размышления, а телохранители не произнесли ни слова до самого порога моей комнаты. Если бы я заметил их присутствие, я бы, наверное, попросил кого-нибудь из них поднести мешок с золотом. Мешок был тяжелый. Очень тяжелый.

Сгрузив его наконец на стол, я плюхнулся в кресло и уставился на мешок. Я слышал истории, как нечестно нажитые денежки возвращаются и терзают своего преступного владельца, и от них нипочем невозможно отделаться, но ведь это же смешно.