Павел Кошовец - Рик - Прогулка в небесах

Я нашёл глазами свою провожатую, весело гоняющуюся за мячом в игре наподобие "собачки". Всё-таки она стала ближе мне, нежели остальная безымянная масса. Да и ничего себе так было это воздушное создание, малогабаритное, как на мой вкус, но обозначившаяся грудь достойно сопротивлялась резким броскам тела, с неохотой возвращаясь на базу, а спелые ягодицы, которые тоже не мешало бы увеличить на ладонь, перекатывались и сверкали, недвусмысленно намекая на степень готовности блюда. Я уже стал переживать за неё, "болеть", чуть было не попискивая от азарта - мяч всё никак не шёл ей в руки.

С громким стуком распахнулись ворота, прямо противоположные тем, в которые вошёл я (на этом их различие и оканчивалось), и в "баню", как мысленно я окрестил это помещение, прошествовала дюжина... тоже лиц женского пола, только прикрытых каким-то подобием доспех, в коротких юбках и со зловещими верёвками на поясах. От представительниц, так сказать, "нудистского" направления они ещё отличались определённой квадратностью, близкой скорее мужчинам определённой профессии, и хмурыми неулыбчивыми лицами.

Наступила мгновенная, моментальная тишина (даже вода, казалось, испуганно затаилась). Из клинообразного построения, в котором застопорились "гостьи", выдвинулась невысокая, но компенсировавшая недостаток роста шириной, дамочка, и что-то прокаркала. Я не потому употребил такой глагол, будто она была похожа на представительницу семейства вороньих, или оттого, что с первого взгляда не понравилось это военизированное подразделение, нагло вломившееся в эту чудесную оранжерею, просто слова или заменители слов незнакомого мне языка прозвучали коротко и отрывисто. Вдобавок голос у неё звучал гораздо ниже того диапазона, который использовался несколько минут назад.

Моя знакомая вздрогнула. Она, наконец-то овладевшая мячом, стояла ко мне спиной, но я ясно представлял, как улыбка сходит с её лица, будто детский рисунок, смываемый грозой.

Командирша - назовём её так - прошлась глазами по фигурам девушек, и опять что-то невразумительно бросила (при этом лицо её оставалось совершенно бесстрастным), на что отреагировали её спутницы - стали заходить с двух сторон, беря в кольцо бассейн. А девушки испуганной стайкой прянули прочь, то есть в мою сторону. Те же, кто находился за пределами воды, максимально вжимались в стену, провожая остановившимися взглядами проходящих мимо воительниц.

Прозвучала ещё одна команда, и моя провожатая, так и не выпустив из рук мяч, понуро поплелась к Командирше. Пока её отчитывали, она стояла, опустив голову. Речь всё нарастала, нарастала, и вдруг закончилась звонкой пощёчиной. Голова девушки дёрнулась в сторону, я увидел бледное лицо и зажмуренный глаз. Эхо удара ещё летало от стены к стене, а в помещении повисла гнетущая пауза. Я непроизвольно сжал кулаки. Неожиданно громко ударился мяч, выпавший из рук, несколько раз подскочил и шлёпнулся в воду.

Командирша что-то с угрозой спросила у девушки. Та, держась за щеку, обернулась. Её взгляд скользнул по помещению... и остановился на мне.

Следующие несколько растянутых мгновений все-все: и купальщицы, и воительницы недоумённо оборачивались в мою сторону и пялились, как на некое экзотическое животное. Эти взгляды, напряжённые и тревожные - более определённые чувства было сложно разобрать, раздевали, обдирали, и хотелось то ли закрыться руками, то ли сбежать... Но я не мог пошевелиться.

Затянувшуюся паузу нарушила сама Командирша, в сопровождении моей проводницы торопливо направившись в мою сторону. Больше никто не шелохнулся.

Они остановились за пять шагов, и женщина в доспехах неожиданно попыталась улыбнуться. Проще скалы взрывать динамитом.

- Добро пожаловать в Замок, - произнесла она, тщательно проговаривая слоги и контролируя голос, в речи появилась некая плавность, будто она хотела поддобриться ко мне. В другое время я бы восхитился таким преображением, но не сейчас, в ужасе ожидая продолжение. - Это всё ваше, - повела она рукой в сторону сгрудившейся в бассейне массы.

- Нет-нет! - я в испуге затряс головой.

Командирша задумчиво посмотрела на меня, затем резко повернулась в сторону моей проводницы и что-то властно сказала на своём тарабарском языке.

Девушка сделала неуверенный шаг вперёд, потом ещё один и застыла. Она дрожала, как осиновый лист, и отводила глаза.

Что они от меня хотят?! Чего привязались?! Зачем мне этот табун голых девиц? Я не восточный человек, который может прокормить такую ораву.