— Нет, ты не понимаешь. Просто... мне иногда стоит большого труда во все это поверить. В то, как повернулась моя жизнь. Тот странный новый мир, в котором я очутилась. Иногда я сомневаюсь в его реальности. Мне кажется, что нахожусь в забытьи, лежу где-то в больнице, и из меня торчат трубочки, а это все — бред больного...
Шейла замолчала, а затем закрыла лицо руками. Трент отставил бокал и поспешил к ней.
— Ну, перестань, — начал успокаивать он, уютно устроив подругу в своих объятиях. Он протянул ей носовой платок со своей монограммой.
Постепенно слезы ее просохли.
— У меня до сих пор бывают такие моменты. Когда я лежу ночью в замке и боюсь заснуть, боюсь, что утром все это исчезнет.
— Можно понять. Большинство людей никогда не окажутся в твоем положении, перед ними не предстанет вселенная во всей своей запутанности.
— Для таких, как я, это уже чересчур. Я ведь — просто кассирша из банка, а не волшебница.
— Ты не знаешь себе настоящей цены, моя дорогая. Могу я теперь получить ответ?
— Ответ... А... Трент, дорогой...
Принц нахмурился.
— Ну вот, начинается. Сейчас ты скажешь: «Давай останемся друзьями».
— Не говори глупостей. Друзьями нам уже не быть. Вот только одно, Трент.
— Что именно?
— Я не разбираюсь в протокольных формальностях, но ведь это же будет мезальянс?
— Откровенно говоря, да. Но мне на это наплевать. Я никогда не буду владыкой Опасного, поэтому твое положение никакой роли не играет.
— Но твоя семья...
— Да пошли они. Кроме того, традиции на Земле и в Опасном в данном случае несколько разнятся.
— А... Тогда мой ответ — «да».
Сначала Трент словно удивился. Затем засиял от безграничного удовольствия.
— Милая моя Шейла!
Он поцеловал ее, подхватил на руки и понес через столовую, кабинет, кухню, буфет и комнаты для слуг в капитанскую опочивальню.
Это была очень большая подводная лодка.
Наступило гробовое молчание, а ощущения, что он движется, не появилось. На небольшой приборной панели, похожей на разноцветную рождественскую елку, мигали огоньки.
Назначение большинства приборов было вполне понятным, стоило ему только расшифровать буквы, нанесенные на рычаги и кнопки. Забавный язык, он никогда о нем не слышал. Интересно, был ли тот замковый мир, в который занесло Джина, по ошибке не зарегистрирован в каталогах или его ошибочно занесли туда как необитаемый. Возможно, и то и другое. Некоторые порталы не исследовались со времен основания замка.
Он до сих пор точно не знал, в каком «направлении» следует двигаться. «Странник» дрейфовал в среде, которую нельзя было назвать космосом в общепринятом смысле этого слова. Окружающее пространство являлось скоплением математических абстракций, и ориентироваться в нем было крайне сложно. Тем не менее постепенно у него сформировалось чувство относительного местоположения в рамках общей системы координат, и он сориентировался. Предмет его поисков находился... вон там.
Машина умоев прерывисто загудела. Он переключал рычаги, нажимал на кнопки, калибровал датчики. Появилось ощущение броска. Гудение усилилось, удары сделались чаще. Красные огни на приборной панели сменились зелеными, а синие и желтые замигали.
В крошечной кабине было темно. Сквозь смотровое окошечко на него глядела пустота, безликая, черная бездна, на которую было наложено его отражение, его портрет, нарисованный светотенью на фоне бесконечности.
Внезапно мимо стали проскакивать миры, мелькая ландшафтами, словно карты в тасуемой колоде.
...Пустыня... море... безжизненная степь... лес... пастбище... горы — и вдруг город, нагромождение форм... снова горы... дикое побережье... выжженные соляные равнины, вздымающиеся к небу столбы... голые утесы на фоне звездного ночного покрывала... безликая низменность... речная долина... опять города... одинокая дорога... дикая саванна, где под раскидистыми деревьями пасутся животные... тропические леса... лунный пейзаж...
Карты продолжали перетасовываться. Он сосредоточился на плане действий. Энергии хватит, чтобы прорваться через межпространственный барьер и обнаружить местоположение Ферн. Он надеялся, что энергии хватит и для того, чтобы отразить неминуемое сопротивление, пока не прибудет сокрушительное оружие. Оставалось только молиться, чтобы еще нашелся резерв для возвращения домой в целости и сохранности.
Неизвестной была сама природа враждебного мира. И практически никаких зацепок. Он уже давно подозревал, что там существовала высокоразвитая магическая среда. Его подозрения ничем не подкреплялись — никто никогда не посылал в мир Духов межпространственный зонд, и никто не посещал его с тех пор, как сам Эрвольд Великий около трех тысяч лет назад прорвался через врата. Эрвольд написал о своих путешествиях по ста сорока четырем тысячам замковых миров книгу с достаточно прямолинейным названием «Эрвольд. Его книга». Один абзац из нее, говорящий о среде обитания Духов, Кармин знал наизусть.
Читать дальше