Антон Фарб - РВК

Он не договорил. Маленький, юркий Гулбрансен, выставленный за часового, завопил истошно:

— Едут!!!

— Ну-с, — сказал Курцвайл и поплевал на педали. — С богом…

«С каким еще богом?» — хотел спросить я, но тут в ущелье показались мои подопечные. Мэтр Гидеон как раз уточнял у Этьена, что случится, если лошадь сломает ногу, и когда Этьен небрежно, одной фразой свел вероятность этого к нулю, у меня перехватило дыхание от испуга. Ай да мэтр! Времени он зря не терял, это точно… И главное — как просто придумано! Теперь Арманд спросит у принца насчет обвала, и тот все так же легко… Все, спросил. Теперь осталось подождать, пока Этьен одним словом перечеркнет двухдневную работу целой стаи Диких…

От обиды у меня комок подкатил к деке. Нет, ну что ж это за невезение такое, а?!! Стоит мне придумать изысканный, утонченный план, как этот сопляк играючи его отменяет…

— Ой, — сказал Курцвайл, и я резко подавил приступ жалости к себе. Внизу происходило нечто странное.

Вместо того, чтобы в своей типичной манере объявить обвал невозможным, Этьен почему-то замер, а потом вытянул руку и указал прямо на меня и Курцвайла!

— Смотрите! — выкрикнул Этьен. — Вон там!

— Ой, — опять сказал Курцвайл. Его ножки заскользили вниз по склону, и я с ужасом почувствовал, что соскальзываю следом. Валун, который мы удерживали вдвоем, пошатнулся и, выбросив фонтанчик щебня, резво покатился вниз. Мы с Курцвайлом метнулись в разные стороны, а валун, бодро подпрыгивая и набирая скорость, понесся прямо на Этьена.

— Но ведь так не бывает, — нахмурившись, сказал Этьен.

Валун взорвался в воздухе, разлетевшись на мелкие осколки, и ни один из них даже не оцарапал принца и его компаньонов.

— Он нас увидел!!! — пораженно выкрикнул я.

— Вот и все, — сипло сказал Курцвайл. — Доигрались. Сейчас он нас упразднит. Навсегда. Вытолкнет в мнимое измерение. Давай прощаться, что ли?

— Он нас увидел… — упавшим голосом повторил я.

Этьен обвел грозным взглядом склоны ущелья и скомандовал:

— А ну-ка, выходите все! Я кому сказал?!

В повисшем безмолвии раздался отчетливый шорох колес по щебенке.

Ангел был в точности такой, как в вестибюле Департамента. Ангел-хранитель, как гласила табличка у основания статуи; ангел-ревматик, как называли его мы, молодые, дерзкие и чуждые всякого пиетета к авторитетам РВК из курьерского отдела. Ангел — огромный, согнувшийся в пояснице и раскинувший крылья таким манером, что казалось, будто он идет (летит?) против сильного ветра — нависал над шахматным паркетом вестибюля и, по идее, должен был внушать проходящим мимо РВК уважение к нашим достопочтенным предшественниками, но вместо этого служил вечным предметом насмешек со стороны курьеров и меня в том числе… О чем лично мне, похоже, предстояло горько пожалеть в самое ближайшее время.

Никелированный ангел размером в одну сотую департаментского замер в своей неестественной позе на капоте роскошного автомобиля «Роллс-Ройс Силвер Клауд». Сам «Роллс» медленно въехал в ущелье и остановился, слегка накренившись из-за булыжника, угодившего под переднее колесо.

Какое-то время ничего не происходило.

Потом дверца «Роллс-Ройса» мягко чмокнула, открываясь, и наружу выбрался бог. Он обошел «Роллс» кругом, попинал покрышки и горестно покачал головой.

— Каюк подвеске, — сказал бог.

Мы молчали.

Бог оторвался от внимательного созерцания «Роллса» и посмотрел в нашу сторону. Немая сцена, представшая перед его взором, была достойна кисти Сальвадора Дали: узкое ущелье в горах, озаряемое багровыми отблесками заката, сбившаяся в кучу троица приключенцев посередине — и с полсотни Диких, облепивших склоны ущелья и готовых по первому же сигналу Босендорфера грянуть что-нибудь из Вагнера и ринуться вниз, сметая все на своем пути.

— Ну-с? — брюзгливо спросил бог. — Что тут у вас?

У Диких хватило ума промолчать. У меня — тоже.

— Вы… кто? — ошалев от собственной наглости, спросил Этьен.

— Я-то? — переспросил бог и поправил съехавший на затылок нимб. — А разве не видно?

— Нет, не видно! — с упорством смертника гнул свое Этьен, увертываясь от локтя мэтра Гидеона, так и норовившего заехать под ребра дерзкому сопляку.

— Я — бог, — снизошел до объяснений бог. — А ты кто, мальчик?

— А я — принц Этьен!

— Ах, принц… — понимающе покивал бог. — Что же ты творишь, принц?

— Что хочу — то и творю! — выкрикнул Этьен. Паренек, очевидно, окончательно тронулся рассудком. — Я принц крови, будущий король и помазанник…