Станислав Семёнов - Мастерская Франкенштейна

— Ёлки-палки, — возмутился Бог Лесус Авалон, — это что такое?

Его указательный палец тыкал в прыгающий как лягушка, вверх-вниз кусок загадочной плоскости.

— Это, — главный генный конструктор Макушев-Пермяк вытянулся по струнке, — это сбежавшая диафрагма, Ваше Величество!

— Опять? — Лесус устало повалился в кресло. — Слушай, Пермяк, ты можешь создать такого человека, y которого бы органы… — Лесус замолчал и щелчком спихнул назойливо ползавшее по колену ухо, видимо тоже убежавшее. — Так вот, y которого бы органы не разбегались?

— Попытаюсь, Ваше Величество. Да вот ещё вопрос по конструкции.

— Задавай! — согласился Лесус.

— У Адама 1 и Евы 2 ещё не расположили органы размножения. Мнения разошлись. Если у Евы 2 есть грудь, то она может кормить, тогда пусть Адам воспроизводит…

Лесус задумался, представив себе Адама 1 — образ и подобие своё, и ужаснулся.

— Ты что, Пермяк, хочешь, чтоб огонь водой пролился?! Лепи это дело Адаму, пусть Ева размножается!

— Вас обвинят в выборе любимчиков! — заупрямился Макушев-Пермяк.

— Нy и пусть. Не бывать тому, чтоб баба с причиндалами ходила! Тупой ты, Пермяк, хоть и конструктор.

— Тогда конструкция и физиология Адама выигрывает, — заявил Пермяк. — Бедная Ева, несправедливо!

— Нy дай ей там что-нибудь. Чтоб Адам не сильно перевешивал! — воскликнул Авалон.

— Хорошо, Ваше Величество, тогда Еву сделаем изящней, меньше и красивее, пусть Адам смотрит не насмотрится. Оформим, как говорится, в формы!

— Угу, — согласился Лесус Авалон, — только не перепутай, как в прошлый раз, когда вместо ягодиц Адаму какой-то умник женскую грудь приделал.

— Ну-y, — смутился Пермяк, — просто похоже показалось.

— Похоже?! — возмутился Aвалон. — Где ты видел нормальную грудь размером с задницу?

— Зато красиво было… — промямлил Пермяк.

— Молчать! — сорвался Лесус. — Здесь солидное учреждение, а не фабрика генных извращений… Ты лучше скажи, зачем тебе эта диафрагма?

— Компрессор, насос, чтоб удобней дышалось, да и сердцу с кровеносными сосудами легче. — Пермяк развернул перед Лесусом чертёж.

— Понятно и умно, — одобрил Лесус Авалон.

Пермяк порозовел от удовольствия.

— Ну пойдём посмотрим твои образцы…

В лаборатории Высшей Генетики было тихо. Лесус и Пермяк приблизились к двум колбам, в которых, стоя, спали в тёплом физрастворе Адам и Ева.

В них всё было прекрасно… Но что-то не так.

— Пиши, — скомандовал Лесус. — Поменять волосы Адаму и Еве местами. Чегой-то он у тебя с кудрями до пола, а у неё на голове площадка? Затем приделать Адаму причиндалы, которые вы привесили Еве. Потом, посмотри Пермяк, уши надо туда же, где и у тебя, а с кончиков пальцев убрать, это лишнее.

— Ну, — заупрямился Макушев-Пермяк, — дотронулся и слышно лучше…

— Убрать, я сказал! — громыхнул Лесус. — Как мыслительные процессы?

— Да трудновато, Ваше Величество. Понимаете, никак не решим, куда мозг пристроить… Или лучше много маленьких по всему организму…

Бог Лесус Авалон затрясся от злости.

— Где у тебя, Пермяк, сейчас Лаборатория Мозга? — вкрадчиво поинтересовался он.

— Понимаете, — замямлил Пермяк, — сейчас в Зоне опасно.

— Какой такой Зоне? — Голос Бога был угрожающе любезен.

— Ну-у, — заныл Пермяк, — Мы так Лабораторию Мозга зовём, Зоной ПТ.

— ПТ? — переспросил Лесус.

— Повышенного Травматизма, — невинно пояснил Пермяк.

— Чего? — прогрохотал Лесус. — Какого травматизма? Где эта Зона и что вы там натворили?

Зона была обычной лабораторией, и Лесус совсем было успокоился, ожидая увидеть за белыми дверями привычные колбы.

— Может, не надо, Ваше Величество? — прошептал Пермяк.

— Ну уж нет, надо! — Лесус Авалон, благоразумнейший из богов, решительно открыл двери и был моментально сбит с ног и придавлен к полу вцепившейся в его горло рукой.

— Я же говорил не надо! — завопил Пермяк, брызгая повсюду репеллент и отпугивая невидимых Лесусу нападающих. — Сейчас я попытаюсь пробраться к вам и спугну их.

Но кто-то уже схватил за волосы ошеломлённого Лесуса, пытающегося оторвать «руку с мозгами» от своего горла, и потащил его в дальний угол лаборатории. Лесус закричал что есть мочи, потому что некто, пробравшись под тогу, больно вцепился ему в правую голень.

— Не пугайтесь! — вопил откуда-то Пермяк. — Это всего лишь челюсть, она не злая, только кусается!

Аесусу от этого легче не стало. Неожиданно на его носу появился посторонний синий глаз и, хлопая ресницами, во щеке подкатился к глазу Бога, взглянул на неге, а затем стал подпрыгивать, словно пытаясь вытолкнуть глаз Аесуса и заменить собой. Авалей зажмурился. Его кусали, Щипали, тянули за нос и уши, пытались открыть рот и даже снять скальп. А Лесус никак не мог оторвать от горла душащую его руку. Вдруг всё прекратилось… Бог почувствовал сладковатый запах распыляемого Пермяком репеллента, и распоясавшиеся «человеческие органы с мозгами» начали сваливаться с божественного тела.