Терри Пратчетт - Наука Плоского Мира III - Часы Дарвина

«Надеюсь, ты им этого не говорил», — вмешался Преподаватель Современного Руносложения, — «Мы же не хотим, чтобы они начали строить. эм. ЕБШ!».

«Что, простите?», — вежливо уточнил Думминг, в голосе которого слышалось: «Я в этом специалист и лучше бы вам не делать вид, будто вы в этих вещах тоже разбираетесь».

«Эм. Еще Большую Штуку?» — пояснил Рунист, понимая, что вступил на неизведанную территорию.

«Нет, сэр», — мягко заметил Думминг. — «Следующей по размеру будет Просто Огромная Штука, сэр. Утверждается, что, построив ПОШ, мы смогли бы познать разум Создателя».

Волшебники замолчали. Было слышно, как вблизи окна с каменной бифорой, витраж которого изображал «Архканцлера Слоумана в момент открытия специальной теории слуда» жужжала муха, но через какое-то мгновение она, оставив крохотный след на носу Архканцлера Слоумана, вылетела наружу прямо через едва заметное отверстие в стекле, которое появилось двести лет назад из-за камешка, вылетевшего из-под проезжавшей мимо телеги. Поначалу отверстие оставалось там просто потому, что никто не хотел чинить витраж, — теперь же оно оставалось, потому что стало традицией.

Благодаря постоянному магическому полю высокой мощности, муха, появившаяся на свет в стенах Незримого Университета, была намного умнее своих среднестатистических сородичей. Как ни странно, но это поле не оказывало подобного эффекта на волшебников — вероятно, из-за того, что большинство из них были умнее мух.

«Вряд ли мы этого хотим, верно?» — нарушил молчание Чудакулли.

«Это могло бы показаться невежливым», — согласился Заведующий Кафедрой Беспредметных Изысканий.

«А насколько большой была бы эта Просто Огромная Штука?» — спросил Главный Философ.

«Размером со Вселенную, сэр», — ответил Думминг. — «В принципе, она могла бы смоделировать каждую из частиц, которые ее составляют».

«И правда, довольно большая.»

«Да, сэр».

«И, хочу заметить, найти для нее подходящее место тоже было бы непросто».

«Без сомнения, сэр», — согласился Думминг, который уже давно оставил все попытки объяснить Большую Магию старшим волшебникам.

«Хорошо», — сказал Архканцлер Чудакулли. — «Спасибо за доклад, господин Тупс». Он фыркнул. «Было очень интересно. Следующий пункт — прочие вопросы». Он обвел собравшихся суровым взглядом. «И поскольку прочих вопросов у нас нет.»

«Эм.»

В данном случае это слово было сказано не к месту. Чудакулли не любил всякие комитеты и заседания. И он совершенно точно не любил прочие вопросы.

«Да, Ринсвинд?» — отозвался он, сверкая взглядом через весь стол.

«Мм…», — произнес Ринсвинд, — «Может быть, все-таки Профессор Ринсвинд, сэр?»

«Ладно, профессор», — сказал Чудакулли, — «Говорите скорее, уже подошло время для утреннего чая».

«С миром что-то не так, Архканцлер».

Все как один, волшебники посмотрели на ту часть окружающего мира, которую можно было увидеть сквозь изображение «Архканцлера Слоумана в момент открытия специальной теории слуда».

«Не говори ерунды», — возразил Чудакулли, — «Солнце светит! Сегодня отличный день!»

«Не с этим миром, сэр», — уточнил Ринсвинд. — «А с другим».

«С каким другим?» — удивился Архканцлер, как вдруг выражение его лица изменилось.

«Только не…», — начал было он.

«Да, сэр», — ответил Ринсвинд. — «Он самый. И с ним что-то не так. Опять».

Любой организации нужны люди, способные взять на себя все те обязанности, которые она не хочет исполнять или втайне считает просто ненужными. На данный момент Ринсвинд занимал уже девятнадцать таких должностей, среди которых был и пост Инспектора по Технике Безопасности и Охране Труда [4] Племя Н'туитиф из Очудноземья придумало должность инспектора по технике безопасности даже раньше, чем знахарей и наверняка до того, как смогло освоить использование огня или изобрести первое копье. На охоте они ждут, пока животные не умрут сами, а потом едят их сырыми. .

Будучи Отъявленным Профессором Жестокой и Необычной Географии, Ринсвинд нес ответственность за Сферу. В настоящее время она стояла на его столе, который, в свою очередь, находился в мрачном подземном коридоре, где Ринсвинд и работал; работа его по большей части состояла в том, чтобы ждать, пока кто-нибудь не принесет ему образцы жестокой и необычной географии, над которыми он мог бы попрофессорствовать.

«Для начала объясни мне», — обратился к нему Чудакулли, пока волшебники бежали по сырым плитам, — «Почему ты работаешь здесь? Чем тебя не устраивает твой кабинет?»