Алекс Орлов - Тютюнин против ЦРУ

Болельщики беззлобно ругались матом, обещая туркам нелегкую жизнь, и открывали банки с шипящим теплым пивом.

Скоро началась игра, и первая тара полетела под трибуны.

Серега работал на подборе банок, а Леха прессовал их в алюминиевые пятачки. За хорошую игру друзья набирали до трех тысяч банок и, если бы не плющили их, могли бы увезти урожай только на самосвале.

Вскоре турки забили гол.

– Басмачей на мыло! – стали кричать с трибун, и вниз полетели недопитые банки – признак неудовольствия.

Пришлось Сереге выливать пиво на землю, что вызывало у Лехи тяжелые вздохи. Вылитое пиво было очень жалко.

Игра стала выравниваться, и банки падали с равными временными интервалами по всей площади трибуны.

Азамат быстро собирал их на своей половине и лишь слегка приминал ногами, прежде чем бросить в мешок, – за ним заезжал брат, а потому проблем с транспортировкой у него не было.

Скоро начало темнеть, однако банки сыпались исправно.

– Я уже пятнадцать сотен насчитал… – сообщил Окуркин, который, словно ложкоштамповочная машина, без устали плющил алюминий.

– Хорошо… – сказал Тютюнин.

Под конец матча «Обувщик» начал отыгрываться. Пиво полилось рекой, и Серега почувствовал, что ему становится жарко. Леха застучал камнем чаще, а сосед Азамат даже стал что-то напевать.

– Две пятьсот! – крикнул Окуркин, утирая со лба пот. «Обувщик» снова атаковал, и трибуны гудели от дружного рева.

«Сегодня будет рекорд, – подсказал Сереге внутренний голос. А затем добавил: – А в деревню ты бы лучше не ездил».

Наконец «Обувщик» сравнял счет, и банки обрушились настоящим цунами. У Сереги от напряжения стали подрагивать коленки, а Леха выдыхал воздух с каким-то хрипом, однако не сдавался и лишь время от времени нервно похохатывал.

– Три семьсот двадцать семь! – торжественно объявил он, когда марафон наконец закончился и болельщики стали покидать трибуны.

Серега помог другу уложить все заготовки и попробовал приподнять раздувшийся мешок. Это оказалось не так легко.

Мимо, словно стая волков, прошли бритоголовые. Они недобро покосились на Азамата, однако раскрасневшееся лицо Лехи Окуркина отпугнуло их.

– А вон и Сайд! – заметил бежевую «шестерку» Тютюнин, и Азамат приветливо помахал брату рукой.

В последнее время Сайд подвозил Леху с Сергеем, вместе с их товаром. Алюминий они тоже сдавали вместе, в подпольном пункте какого-то земляка Сайда и по более высоким ценам.

Пока грузили добычу, неподалеку происходила драка. Точнее, не драка, а избиение. Били букмекера, который за время матча успел пропить все доверенные ему ставки.

Неподалеку стоял милицейский сержант и со скучающей физиономией наблюдал за процессом. Его тоже угораздило поставить на результат, и теперь он мстил букмекеру чужими руками и ногами.

Видимо, решив, что тому уже хватит, он вяло разогнал народных мстителей и, махнув рукой, подозвал машину с клеткой.

– Хорошо денек прошел, – сказал довольный Леха, когда они погрузились в «шестерку» Сайда.

– Да, неплохо, – согласился Серега. – Очень неплохо.

Домой Тютюнин пришел в одиннадцатом часу. Не очень поздно, да к тому же трезвый.

Каково же было его удивление, когда жена встретила его потоком бранных слов и своей любимой скалкой.

Натренированный Серега увернулся от пары ударов, опрокинул стул и журнальный столик, однако в лоб все же получил.

– Ты что! – завопил он. – Я же трезвый!

– Не важно! – наступала Люба, на практике отрабатывая выпады и развороты.

Пробегая мимо софы, Тютюнин подхватил подушку и что есть силы швырнул ее в жену. От неожиданности Люба потеряла равновесие и со всего маху грохнулась задом об пол.

В шкафу зазвенели рюмки, а снизу шваброй в потолок застучали соседи.

– Сволочь ты, Тютюнин! – крикнула Люба и поползла за оброненной скалкой.

– Да ты объясни, в чем дело?!

– В чем? Еще спрашиваешь, харя твоя бесстыжая?! А любовницу себе кто завел?

– Какую еще любовницу? – опешил Сергей.

– Такую… – Люба шмыгнула носом и достала из кармана кусочек серого картона с телефоном. – Вот, у тебя в кармане нашла…

– А где тут написано, что это любовница?

– Не написано, зато духами пахнет… Ты нюхай, нюхай!

Тютюнин понюхал. Действительно, врачиха Света злоупотребила духами.

– А ты звонить по этому телефону пробовала?

– Это зачем еще?

Люба поднялась с пола, однако Серега на всякий случай все еще держался от нее на безопасном расстоянии.