Андрей Жвалевский: 9 подвигов Сена Аесли

– Задача решена! – Мордевольт вскинул калькулятор вверх.

«Труба, – сказал себе Югорус, – помни о Трубе».

– При введении пятнадцатисполовинойдневной учебной недели нагрузка снижается до вполне приемлемых шести часов в сутки!

– Сколькидневной?

– Пятнадцатисполовинойдневной, – повторил профессор-изобретатель, – то есть в неделе должно быть пятнадцать с половиной дней!

«Ишь как его разобрало, – подумал ректор, глядя на счастливое лицо Мордевольта. – Может, сейчас?»

– В принципе, – осторожно начал он, – колдовские науки можно поджать. Да и самоподготовку тоже… Если, скажем, применить… ну, к примеру… только что пришло в голову…

Мордевольт, Хрюква и Черная Рука слушали внимательно. Лужж взбодрился. Похоже, звезды повернулись к нему лицом, и если не вмешается какая-нибудь враждебная сила…

– …применить эту вашу Тру…

– Уинстон! А я иду мимо, смотрю – у вас кто-то есть. Дай, думаю, загляну… на фиолетовый огонек.

Сегодня враждебная сила облачилась в золотистый ночной халат такой малой длины, что ее следовало называть не длиной, а короткостью. Хрюква присвистнула. Черная Рука подняла большой палец.

Профессора быстро уткнулись в учебный план, стараясь не смотреть на декана факультета Орлодерр мисс Сьюзан Мак-Канарейкл.

Нельзя сказать, что это была хорошая идея.

В те вечера, когда деканша решала быть убийственно красивой, всякий мужчина старше 18 лет, не отметившийся тонким комплиментом или хотя бы влюбленным взглядом, очень и очень рисковал. В лихие молодые годы мисс Сьюзан, пришедшиеся на Средние века, за ней неотступно следовали толпы дубин бесчувственных, истуканов недоделанных и пней с ушами, пялившихся на красавицу в тайной надежде, что она сжалится и превратит их обратно.

Вот и сейчас глаза Сью сияли, щеки розовели, кожа благоухала, ресницы порхали, – в общем, все было чрезвычайно серьезно. Серьезность намерений Сьюзан МакКанарейкл подтверждала изящная алхимическая завивка [12] .

Пауза из неловкой начала превращаться в опасную. Мордевольт приподнял ближайшую к Лужжу бровь. Ректор вздохнул и оторвал взгляд от стола.

– Мисс Сью, – сказал он, мужественно глядя на верхнюю пуговицу золотистого халата, – а вы знаете, вы сегодня необыкновенно… э-э-э… обворожительны и… э-э-э… очаровательны и… э-э-э… о…

– Одурительны, – подсказала мисс Сью.

– Да, и это тоже, – согласился Лужж и толкнул в бок Мордевольта.

Уинстон Мордевольт уже взял себя в руки. Он спокойно оглядел декана Орлодерра и вежливо улыбнулся.

– Неплохо, Сьюзан.

И уставился в калькулятор.

Лицо МакКанарейкл потемнело, глаза сузились, ресницы ощетинились. Хрюква начала втискиваться в щель между шкафом и стеной. Югорус Лужж подтянул к себе волшебную палочку. Черная Рука жестом выразила полную готовность обратиться в бегство.

– Мисс Сью, вот вы где! – раздался звонкий рыжий голос. – А я вас по всей школе ищу, и по всему факультету… и по всей вашей комнате… А у вас что здесь, совещание?

– Методический совет, – сказал Лужж, мысленно благодаря наглую девчонку Мергиону Пейджер. С тех пор как Мерги перестала быть колдуньей, она спасла мир, дракона Игу, главный магический артефакт Две Чаши (он же верблюд Рыжик), а теперь вот – ректора Первертса и декана Слезайблинна.

– Тогда я на минуточку, – сказала наглая девчонка. – Мисс Сью, у меня лак кончился, так может у вас…

МакКанарейкл свирепо топнула.

– Пейджер! Ты что тут делаешь, а ну марш в постель! Или ты решила пропустить Первомай?!

Хлопнула дверь. Это Мергиона Пейджер благоразумно переместилась в направлении собственной спальни.

Из стены вывалилась пара кирпичей. Это Сьюзан МакКанарейкл демонстративно покинула общество недоделанных истуканов.

Со шкафа хрюкнули. Это Хрюква и Черная Рука выразили отношение к поведению В.В.: Рука покрутила указательным пальцем у виска электрической свиньи, а Хрюква сделала на хозяина выразительные глаза.

– Плохо дело, – сказал погрустневший Мордевольт.

– Можно даже сказать, что дело труба, – поддержал его Лужж, – кстати, о трубах…

В щели между мирами свистнуло, и в небе над Первертсом появилось еще одно Нечто. В отличие от предыдущего, это Нечто рогами или носами не обладало, а скорее напоминало тень каракатицы. Тень повисла над замком и принялась вслушиваться. Через храп и сопение спящих магов начинало тонко звенеть эхо звуков ближайшего будущего.Через некоторое время на том, что можно было с натяжкой назвать лицом, расплылось то, что в темноте можно было принять за улыбку.