Сергей Лукьяненко: Остров Русь (сборник)

— Вас как звать? — спросил он.

— Галина, — ответила наша будущая мама.

— Вот что, Галя, — сказал он, — идите сюда. Чтобы помочь. Это очень важно. — Он указал на череп. — Я сейчас вернусь, а вы постойте. Чтобы сберечь. Вот так, — и он продемонстрировал, встав над черепом на четвереньки.

Папа все никак не мог найти раствор, а дождь стал сильнее и превратился в ливень. Только минут через сорок с фотоаппаратом, раствором и зонтиком папа примчался к своей находке… и был поражен тем, что увидел: первокурсница Галя, о которой он уже и думать забыл, все так же, не меняя позы, стояла под проливным дождем.

Но еще больше она поразила его позже, когда в Ленинграде, в студенческой аудитории, папа горячо защищал свою версию неземного происхождения найденного черепа. Студенты и преподаватели спорили до хрипоты, а потом кто-то спросил молчаливую девушку:

— Галя, а ты на этот счет что думаешь?

— Я думаю, это череп ишака, — ответила мама. — Даже не думаю, а знаю. Я из Ташкента, я там их и раньше видела.

Папа вскричал:

— Что же вы раньше не сказали?!

А она ответила:

— Вы не спрашивали.

Вот тут он в нее и влюбился. Такая у нас семейная легенда…

Мы молча ели, пихаясь со Стасом под столом, а только что названный котенок Валька думал, что это мы с ним играем, и кусал нас обоих за ноги. Вдруг папа очнулся и, торопливо дожевывая яичницу, спросил:

— Стасик, ты не знаешь, где у нас зубило?

За инструменты у нас отвечает Стас, но от этого вопроса и он растерялся. Зубилом мы давно не пользовались.

— На балконе, в ящике с инструментами, — сказал он. И, подумав, добавил: — Наверное.

— Спасибо, Стас, — очень ласково поблагодарил папа, — я посмотрю. Нужно зубило, чтобы…

Папа замолчал и стал прихлебывать горячий чай. Мама как ни в чем не бывало продолжала гладить настоящего египетского моа, улегшегося у нее на коленях. А мы со Стасом переглянулись. Что-то явно затевалось.

Но до самого вечера все было тихо.

Мама собралась, погудела в прихожей пылесосом и ушла в музей — она там работает старшим научным сотрудником. Через полчаса, подточив зубило напильником, пошел на работу и папа. В тот же самый музей, где он, как и мама, старший научный сотрудник. Только мама специалист по Египту, а папа — по доисторическим временам и по старинному вооружению, от австралийских боевых бумерангов до алеутских панцирей из моржовой шкуры.

У меня почему-то были сомнения, на работу ли идет папа: если уж он снова занялся поисками пришельцев, то на мелочи отвлекаться не станет. Дождавшись, когда папа кончил пылесоситься и хлопнул дверью, я выскочил в лоджию. Мы живем совсем рядом с музеем, буквально через улицу, по диагонали от него. Но папа действительно шел на работу, жизнерадостно помахивая портфелем. Пользуясь отсутствием прохожих (а откуда им взяться в полседьмого субботнего утра?), папа временами делал движения, напоминающие прием каратэ маваши-гири. Получалось у него плохо. Папа теоретик, а не практик.

Когда за папой захлопнулась музейная дверь, я вернулся на кухню. Стас развалился на табуретке (как на ней можно развалиться — не знаю, это умеет только мой брат) и очищал бутерброд с кошачьим волосом от меда. То есть наоборот, бутерброд с медом от кошачьих волос.

— Как думаешь, папа что нашел, бластер или космический корабль? — задумчиво спросил Стас. Он был еще молод и не утратил оптимизма.

— Городскую канализацию, — грубо ответил я, потому что помнил прошлогодний папин конфуз, из-за которого во всем квартале не было воды и соседи смотрели на нас волками.

— Да-а, — протянул Стас и поскучнел. — Что сегодня делать-то будем?

— Не знаю, — сказал я, пытаясь сообразить, какие вообще бывают на свете дела.

— Может, пойдем по музею пошляемся, на Неменхотепа посмотрим? — предложил Стас.

Неменхотеп — это фараон, точнее — мумия фараона {4} 4 Неменхотеп — это фараон, точнее — мумия фараона… — Поначалу нашего фараона звали Аменхотеп, затем мы подумали, что имя реального исторического лица слишком конкретизирует эпоху, и решили, что это будет НЕ Аменхотеп. Так и появился Неменхотеп. , которая лежит в саркофаге у мамы в египетском зале. И мы иногда ходим поглядеть на него. Все-таки интересно понимать, что перед тобой не кукла какая-то, а мертвый человек, который был живым много-много веков назад. У него сморщенное злое лицо, а на руках — браслеты. Только сегодня поглазеть не получится, и я объяснил Стасу почему:

— Мама сказала, что ее зал к ремонту готовится и Неменхотепа в запасник унесли. Его к тому же еще и реставрировать будут.