Сергей Платов - Собака снова человек!

Ближе к вечеру я предложил Селистене обсудить покрой ее свадебного платья. Не могу сказать, что разговоры про тряпки мне доставляют удовольствие, но душевное равновесие моей мелкой для меня важнее. Таким образом, хмуря лоб и живо кивая на все предложения и вопросы невесты, я и дотянул до ужина. Тут я решительно стребовал у Кузьминичны кувшин медовухи (после дневного демарша Антипа это оказалось несложным), изрядно отхлебнул из него и тем самым привел себя в прекрасное расположение духа.

Селистена, моими трудами вставшая на путь исправления, тоже немного поела реальной еды (а не противных вареных овощей) и даже пригубила медовухи. Три года назад о таком не приходилось даже мечтать. Ну ничего, теперь я рядом, так что возьмусь за нее серьезно. Если подойти к этому делу ответственно (а я по-другому и не умею), то скоро она у меня не вспомнит ни про «правильную» пищу, ни про приступы релакастрации… Ой, ну то есть, конечно, релаксации, хотя мое слово точнее отражает суть этого процесса. Я всегда говорил, что лучший способ расслабиться — это вкусно поесть с расчетом на обильный мясной рацион и не менее вкусно попить. Причем попить конечно же не воды.

Глядя, как моя ненаглядная задумчиво грызет куриную ножку, я осушил очередную порцию медовухи и пришел в полную гармонию с окружающим миром. А зря…

Тот момент, когда Селистена наморщила свой лобик, обдумывая внезапно появившуюся идею, я, к своему стыду, пропустил. Пропустил я и то, как ее глаза зажглись огнем, а во взгляде заплясали чертенята. Таким образом, последнюю возможность, когда у меня оставался шанс сослаться на усталость и слинять себе в комнату, я безвозвратно потерял.

— Даромирушка, ты меня любишь? — замурлыкала коварная и подсела ко мне поближе.

— О чем разговор? Конечно, люблю, — быстренько признался я, прикидывая в уме, чем мне грозит такое начало разговора.

— А ты меня сильно любишь? — всё тем же сладеньким голосом прощебетала мелкая и одарила меня улыбкой, полной нежности и ласки.

Хм, похоже, я попался. Да после этакой присказки она наверняка попросит у меня такую сказочку, что законного отдыха после сытного ужина бедному Даромиру не видать как своих ушей.

— Я тебя очень люблю, но из терема никуда не пойду.

Мелкая опешила, но сдаваться не спешила. Судя по всему, я попал в точку, и задумывалась именно вечерняя прогулка. Вот интересно только куда?

— А разве нельзя меня любить без всяких «но»? — не отступала боярышня.

При этом она состроила такое ангельское выражение личика, что, к некоторому моему неудовольствию, я ощутил, что начинаю сдавать позиции. Я вообще давно заметил, что, обычно строгий и непреклонный, под сиянием этих глаз становлюсь мягким и податливым.

— Вот если бы ты задал мне такой вопрос, то ответ получил бы без всяких «но», — продолжала свое черное дело Селистена. — Ты же у меня самый лучший, самый колданутый.

— Какой? — переспросил я.

— Ну в смысле лучше всех в городе колдуешь, — охотно пояснила маленькая подлиза. — И вообще, мне сейчас завидуют черной завистью все молодухи в городе.

— Это почему же?

— Да потому что у меня есть ты, дурачок! — Сказано это было так просто и вместе с тем так проникновенно и ласково, что я был вынужден выбросить белый флаг. Что она со мной делает? Если так дальше пойдет, то скоро на рынок за покупками бегать начну.

— Куда идти-то? — обреченно уточнил я.

— Я тебя обожаю! — взвизгнула солнечная. — А откуда ты узнал, что я попрошу тебя прогуляться?

— Я у тебя вообще догадливый, — ворчливо заметил я. — Так куда мне переться в честь моей любви к тебе?

— Во дворец, — радостно поведала мелкая и захлопала огромными ресницами.

Ну и дела… И на кой ей сдался этот дворец, тем более после ужина и на ночь глядя? Прочитав на моем кислом лице немой вопрос, Селистена охотно пояснила мне свой очередной бзик. Как я и ожидал, дело было, конечно, в старом ходоке по имени Антип.

— Ты просто посмотришь, как там папа, и мигом домой.

Нормально, да? Быстренько, мигом, тоже мне нашла мальчика!

— А когда вернешься, я тебя поцелую.

Это, конечно, в корне меняло дело, но я решил немного посопротивляться.

— Солнышко, ну чего ты волнуешься? Ну, может, он действительно там с ней занимается этими… Как его? — Я замялся, стараясь подобрать приличное слово. — Делами! Так чего же я буду им малину ломать?

— И перед выходом поцелую, — пригрозила невестушка и тут же авансом привела угрозу в исполнение. Как вы понимаете, я не очень-то сопротивлялся.