Сергей Палий - Трезвяк

— Весьма интересно, — кивнул тот, дослушав. И неторопливо, чтобы язык не заплетался, уточнил: — То есть, ты предлагаешь вызвать полковых сапёров?

— Так точно.

— Из Люблино?

— Так точно.

— В полпервого ночи?

— Так точно…

Замполит шумно выдохнул и в уме взвесил «за» и «против». «Лучше переусердствовать, чем потом получить от Шурупова люлей, — прикинул он. — Мало ли что под этой плиткой может быть…»

Приняв решение, майор осторожно поднял телефонную трубку.

— Суликович? Содействуй Шалаеву. Вызови ему сапёров полковых. Пусть проверят эту плитку.

Так же осторожно замполит положил трубку на место и посмотрел на сержанта: мол, доволен?

— Ты что творишь, скотина? — гаркнул Козлов, хватая Шалаева за отвороты кителя. — Нельзя было до завтра подождать, а?

— Когда нам дадут медали, Андрюха, ты мне скажешь спасибо, — ответил Шалаев, аккуратно отстраняя Козлова. — Пошли, надо сапёров встретить.

— Дим, ты мне, конечно, товарищ, но если под этими плитками ничего нет, я на тебя рапорт накатаю. Без обид.

— Пойдём, — не обращая внимания на угрозу, поторопил Шалаев. — Это не просто плитки. С ними связано что-то… — Он поискал слово. — С ними что-то не так.

Козлов злобно посопел в ответ.

На Арбатской они сели на лавку и стали ждать сапёров. Шалаева так и подмывало пойти в коридор и ещё раз самому всё обследовать, но он получил приказ: не рыпаться.

— Я тебя по званию старше, — подкрепил Козлов свои слова. — И вообще… Вдруг и правда рванёт? Нефиг самодеятельностью заниматься.

— Ага! — обрадовался Шалаев. — Значит, всё-таки веришь!

— В звёзды на погонах я верю, — ответил Козлов. — Просто сиди и жди. Точка.

В туннеле ухнуло.

Шалаев вскочил, подбежал к краю платформы, заглянул в тускло освещённый бетонный зев. Вдалеке мелькнула тень. Донёсся дробный звук: словно кто-то быстро побежал по шпалам.

— Слышал? — спросил Шалаев, возвращаясь на лавку. — В туннеле кто-то бегает… Мистика.

— Поезд приближается, — сердито отрезал Козлов.

Из туннеля действительно послышался гул. Лучи фар скользнули по рельсам, и на станцию въехал состав. Двери распахнулись. На перрон вышло несколько работников в оранжевых жилетках и сапёрно-подрывной расчёт.

— Бегает кто-то… Мистика… — передразнил Козлов. — Идиот.

Сапёры подошли к ним. Коренастый старшина поинтересовался:

— Это вы нас от префа отвлекли?

— Он, — тут же кивнул на сержанта Козлов. Посоветовал: — Засуньте ему миноискатель в зад. А лучше — фугасный заряд.

Шалаев на подначку не отреагировал. Он козырнул прибывшим и доложил:

— В переходе обнаружена подозрительная плиточная кладка.

Старшина смерил взглядом Шалаева и процедил сквозь зубы:

— Пошли глянем на вашу подозрительную кладку-яйцекладку.

Шалаев утопал вперёд. Когда сапёры принесли оборудование к месту происшествия, он уже замер возле стены, словно сторожевой пёс.

Старшина внимательно осмотрел плитку.

— Перекладывали, — с некоторым удивлением констатировал он. — Работы были?

— Никак нет, — отчеканил Шалаев. — Я у дежурного по станции спрашивал. Никакого ремонта.

— Ну-ка, отойдите и смотрите, чтоб никто не совался, пока не позовём.

— Давайте-давайте, щупайте сонарами, — посоветовал сержант и утянул за поворот Козлова.

Сапёры возились минут пять. Наконец, окрикнули Шалаева с Козловым.

— Под плиткой — штукатурка и железобетон, — сказал старшина, когда сержант притащил лейтенанта обратно. — Ни проводки, ни вентиляции. Ничего.

— Как ничего? — нахмурился Шалаев.

Лицо Козлова пошло пятнами.

Старшина достал из тощей папки лист и сунул лейтенанту.

— Подпишите-ка протокол обследования.

Козлов подмахнул бумагу. Шалаев стукнул пальцем по стене, недоуменно посмотрел в спину уходящим сапёрам и перевел на него взгляд. Вздрогнул.

— Андрюха, я же… Откуда я знал? А вдруг бы…

— Я те щас копчик в кишки вобью.

— Э… Спокойно. Ну, хочешь, водки проставлю? Или пива?

— Я домой хочу. Спать. В люлю!

— Лю-лю… у-лю-лю… — раскатилось по пустынному коридору эхо.

Такого разъярённого Андрея Козлова Шалаев ещё не видел. Брови лейтенанта съехались на переносице, губы сжались в тонкую нитку, ноздри раздулись…

Из противоположного конца коридора донёсся слабый отклик:

— Улю-лю…

Они замерли.

— Чудится, что ли?.. — предположил Козлов, мигом теряя задор.

— Говорил же: мистика.

— Иди ты со своей мистикой.