Михаил Успенский - Время Оно

Все пятеро поглядели друг на друга и неожиданно рассмеялись.

– Сочиняюшка, – сказал Жихарь. – На тебе, я знаю, много штанов навздевано –

поделился бы? Нехорошо помирать без штанов.

– Нехорошо, – подтвердил степной витязь. Штанов на нем действительно хватало.

Богатырь похлопал обновкой об стену, чтобы слегка повыколотить блох. Степные шаровары были ему до колен, и вся малая дружина еще раз зашлась в хохоте.

– Право, я слышу своего побратима, – сказал король Яр-Тур.

– Кстати, – напомнил Жихарь. – Кто нас казнить-то будет?

– А я разве не сказал? – спросил король. – Здешнее хтоническое чудовище Тиамат выползет из-за вон той решетки…

Только сейчас богатырь действительно рассмотрел решетку из толстенных медных прутьев. За решеткой была тьма.

Пророк Возопиил обхватил голову здоровой рукой и завыл.

– Перестань, – приказал Жихарь. – Нужно было внимательней за Симулякром приглядывать, из рук не выпускать, пусть их хоть трижды переломают… Был бы он со мной, никакой Тиамат нас не осилил бы…

– Да откуда ж я знал? – Пророк поднял заплаканное лицо. Нос у него распух и

стал раза в два больше. – Деревяшка и деревяшка, начальник, ее уже давно

кто-нибудь на растопку пустил, тот же дедушка Лот, к примеру…

– Э, так он и держал деревяшка – мой ему еле пальцы разжимай, – сказал вдруг Сочиняй-багатур. – Большой Нос свое слово честно держи…

– Да? – заорал Жихарь так, что тьма за решеткой глухо загудела. – И куда же

ты ее дел, чучело степное?

– Сочиняй не чучело, – с достоинством ответил Сочиняй. – Моя много певец, мало-мало воин, мало-мало шаман, мало-мало человек лечи… Твой, Джихар-хан, сама чучело за такие слова! Вот он, твой деревяшка! Крепкий, ровный! Кость заживай – прямо расти!

С этими словами степной витязь показал на сломанную руку пророка.

Возопиил испуганно прижал руку к груди. А Жихарь прижал к груди Сочиняя:

– Золотое ты чучело! Ты не мало-мало воин – ты большой багатур! Ты всех нас

спас! Не зря я с тобой братался! А ты, Возопиилушка, уж потерпи, мы тебе

потом руку лучше новой приделаем…

– Ему не будет больно, – сказал Лю Седьмой, подходя к Возопиилу. – У него все скоро заживет – уж этого умения у несовершенного никто не отнял… Хэ, как искусно наложена эта повязка! Воистину вы князь лекарей, дорогой хунну! Но и я был в Медицинской Управе не последним учеником.

Действительно, пророк и не пикнул, когда Бедный Монах разматывал повязку, чтобы освободить Симулякр.

– Да, это он, чудесный жезл Жуй! Так непобедимый воин, проникая во вражескую крепость, облачается в нищенские отрепья! Нужны ли иные доказательства, царственный Яо-Тун-ван? Ведь никому другому, кроме нашего побратима, он не дался бы в руки!

Яр-Тур поглядел на деревяшку с большим сомнением.

Жихарь благоговейно принял Симулякр, и снова Умный Меч на мгновение блеснул

перед ним.

– Ну, Тиамат, – сказал он. – Выходи. Поиграемся в мясную лавку…

Как будто кто-то незримый дожидался этих слов. Решетка медленно и бесшумно поползла вверх, а в наступившей тишине зазвучали шаги. Обыкновенные человеческие шаги.

Бумажный фонарик Бедного Монаха разгорелся ярче, так что стало возможно разглядеть того, кто выходил из мрака.

– А говорили – Тиамат, Тиамат, – сказал Жихарь. – Хреномат. Долго ты еще у нас на дорожке появляться будешь, Мироедина позорная? Кубло змеиное ходячее! Чмо болотное! Игоша-переросток!

Мироед, казалось, не слышал оскорблений.

– Вот я вас снова вместе и собрал, – сказал он. – Только глупец мстит сразу. Ваши наставники – наивные дети. Мне удалось напугать их этой дурацкой башней, которая не страшна никому, кроме жителей этого дурацкого города. Да, Тиамат – это одно из моих многочисленных имен. Просто меня забавляют многочисленные герои, которые меня все время убивают, а вот убить никак не могут. Новое имя дает мне новую жизнь. Господин Жихарь, господин Яр-Тур, господин Лю! Остальных не знаю, но проглочу с удовольствием…

– Мироедина ты Мироедина, – сказал нараспев Жихарь. – Не за свой ты кус принимаесся, ты этим кусом подависся…

– Что-то не вижу вашего проклятого петуха, – сказал Мироед.

– Будимир сильно занят, – совершенно серьезно сказал богатырь. – Курочек топчет. Мироедов ему некогда топтать.

– Хватит, – зарычал Мироед. – Не буду устраивать комедию, как в прошлый раз…

– Да, в прошлый-то раз тебя припекло…

Мироед ничего не ответил, а начал разевать свою пасть, в которой клубилась все та же чернота.