Артур Арапов - Изобретатель

Михаил был уже далеко. Скорость его передвижения приравнивалась к скорости передвижения отдельных представителей парнокопытной фауны. По случайности, он всё ещё не заметил, что в его руке так и осталась бутылка «Ессентуки».

Клюев, вырвавшийся из магазина, последовал за ним.

Несколько одиноко идущих прохожих надолго запомнили этот день (по роковому стечению обстоятельств, пятница значилась под календарным числом 13). С криками ужаса шарахались они в разные стороны (а некоторые теряли сознанье и падали в обморок), когда мимо них, под топот невидимых ног, проносилось одноглазое лицо, не имеющее ни головы, ни туловища.

Уже на следующий день газеты пестрели новыми мистическими заголовками.

– Инопланетяне хулиганят, – пробубнила скучающая почтальонша, читая очередные «Новости глубинки».

Разговаривать с Клюевым Ромашкин не хотел. На расспросы Елены, отмахивался рукой.

– Не буду больше участвовать в подобном «цирке». Серьёзно ли, взрослым людям вести себя, как последним болванам, пугая людей невидимым видом?!

Не смотря на такие настроения, «Летающий дом» продолжал свой плавный полёт в сторону моря.

– Но, у них были такие лица! Я не мог удержаться, как ни старался, – объяснял ситуацию, ещё не отошедший от припадка смеха, улыбающийся всем лицом изобретатель.

Лопоухий питомец Михаила, в отличие от своего хмурого хозяина, видимо, чувствуя задорную энергетику Клюева, весело кувыркался по полу и собачья улыбка на его лохматой, чёрно-рыжей морде выражала состояние полного блаженства.

– Собака это – термометр. И не только человеческой погоды, но и галактической! – многозначительно поведал «знаток собачьих душ» Клюев. – Вот в ком истинное понимание космологии и метафизики!

Михаил упрямо молчал.

Чтобы поддержать беседу, Елена сказала:

– Да, Биму то хорошо. У него шерсть, вон, какая тёплая! А на нашем, обыкновенном измерителе, кстати, температура воздуха уже меньше 17 градусов.

Михаил вздохнул, и отправился топить печку последними дровами.

Изобретатель, почесал затылок, достал из своего портфеля пару микросхем, коробочку позитронов, паяльник, провод, изоляционную ленту, и принялся мастерить солнечную батарею (возможно, даже солнечный радиатор).

Бесконечно счастливая улыбка озарила его лицо, когда, вывесив батарею за окно и подсоединив последние провода, он, наконец, задействовал электромагнитную волну для отопления, освещения и бесспорной победы науки над пережитками прошлого.

Небо наливалось закатным цветом. Без обещанного моря было не обойтись, и команда отважных покорителей небесного простора, как и вчера, выбралась на веранду.

Запах прибоя уже доносился свежим бризом. Шум волн, бьющихся о каменистые утёсы, на таком расстоянии, разумеется, слышен не был. За то, сверху, само море выглядело таким бесконечно огромным, что и Елене и Михаилу стало по-настоящему жутко.

Ещё немного и берег исчез из вида. Солнце скрылось. Облака закрывали звёзды. Всё вокруг объяла непроглядная тьма.

По всем законам физики, непредвиденных обстоятельств не намечалось. И всё-таки, в оглушительно безмолвной темноте мыслям свойственно напрягаться. Чтобы этого не происходило, есть два варианта подходящего выхода: либо – лечь спать, либо – подняться выше облаков! В случае с «летучим домом» второй способ можно было испробовать реально.

– Друзья мои, – прервал затянувшееся молчанье изобретатель. – Тепло в доме до восхода солнца запросто продержится. Потом опять заработает солнечная батарея, а с ней и радиатор отопления. Воздух, чем выше, тем разреженней, но, всё равно, хочу вам предложить подняться выше облаков. Море есть море, не всегда известно, когда и как может начаться шторм.

Честно говоря, Михаил обрадовался предложению Прохора. Почему-то, ему казалось, что облака более твёрдая субстанция, чем море. Он понимал, что это не так, но, порой, для собственного успокоения, банальной иллюзии очень не хватает.

Сказано – сделано!

Посыпались звёзды золотым песком, или так показалось, картина взорам команды открывалась великолепная!

То ли оттого, что ни один огонёк с Земли не мешал пестреть звёздному «ковру», то ли от пространства открытого со всех сторон, как глазу, так и воображению, заоблачный пейзаж оживал неповторимо загадочными формами. Глядя на снежные «сугробы» облаков сверху, обитатели «летучего дома» были заворожены. В конце лета они, вдруг, попали в настоящую зиму!