Антон Пыхачев - Деликатный подход

Я, левитируя низко над бывшим полом, старался оказаться точно под замершей в испуге Вероникой и, когда это случилось, врубил гравитацию обратно.

Девушка упала на мягкого меня довольно удачно – всем телом, хотя и коленом вперед. В грохоте обрушившихся на пол людей и предметов особенно выразительно прозвенели хрустальные бокалы.

– Спасибо, – шепнула мне Вероника, поднимаясь. – Ушибся?

– У-у…

– Да уж, – усмехнулся Щульц, накидывая ей на плечи пресловутую простыню. – Ты умеешь поставить жирную точку, Игорь. Даже в полном провале. Это было изящное безумство, я оценил.

Обратно к станции челнок вел Жан, меня почему-то сочли немного пьяным и не вполне адекватным.

– Простите, ребята, – вздохнула все еще маслянистая Вероника. – Я вас подвела. Но, честное слово, я была уверена, что все легко получится, что я плохая девчонка и мне это раз плюнуть. Тем более не прихоти ради и даже не из-за денег. А не смогла… Даже объяснить не могу.

– А что тут объяснять? – пожал острыми плечами Шульц. – Вероятно, у каждого определена черта финиша, после пересечения которой срабатывают тормоза. Игриво попрыгать голышом перед объективом не то же самое, что допустить циничного наблюдателя в истинные, хм… глубины жизни… Так что не грусти, плохая девчонка, все нормально.

– Мы просто совершенно не умеем снимать порно, – сказал я. – Ведь, казалось бы, ну чего проще? Натуральный теплый процесс плюс камера. Надо думать, у наших предков были какие-то секреты мастерства, ведь терабайты этого добра, по слухам, еще лет сто назад можно было лопатой грести. Утраченное искусство, как вересковый мед.

– Ну, знаешь… – протянул Шульц. – Ты сравнил тоже! В начале двадцать первого века царила дикая распущенность, особенно по части видеоматериалов. А доступность резко снижает интерес, знаешь ли, и находится все больше желающих перейти черту в поисках новых впечатлений. А это уже зачастую извращение и чаще противозаконное. И чем это кончилось?

– «Детьми ковчега», – подала голос задумчивая Лена, – инъекциями и зародышами в пробирках.

Шлюзовались удачно, но невесело.

– У меня осталось часов пятнадцать, – сказал Жан. – Вероника, в качестве компенсации за возможный моральный ущерб могу я хотя бы накормить тебя ужином? Не откажи, пожалуйста.

– Вообще-то я так поздно не ем, пытаюсь худеть…

– С ума сошла?! У тебя идеальное тело.

– Ох! Ладно. В свете последних событий тебе – верю. Пошли, я тут видела вчера довольно мрачную кафешку – как раз для актеров-неудачников.

– После ужина не забудьте познакомиться, – буркнул я, – чтобы регресс ваших отношений был до конца логичен.

Они нервно похихикали и ушли. Неунывающий Шульц хмыкнул им вослед и предложил:

– Ну, еще не вечер. Лен, если есть желание, можем прямо сейчас закончить твою фотосессию.

– Конечно! Но… ой. А как же Игорь?

– Идите, развлекайтесь, – махнул им я и покачал бутылкой. – У меня еще есть дела на сегодня.

На шампанском я не остановился и провел остатки бодрствования в компании с синтетическим бренди марки «Софокл» из собственных контрабандных запасов. Кто-то не получит вовремя свой заказ, но мне было плевать. Я вдумчиво страдал по целому ряду причин и очнулся лишь следующим днем от настойчивого жужжания коммутатора – командор Виктория желала общаться.

– Игорь! Ну, ты выдал! – ее слова хлестали мой мозг, как хвосты электрических угрей. – Какой фильм!

– Знаю… – поморщился я, – халтурка, разумеется…

– Нет, это же потрясающе! Как ты успел все за три дня? Не скажу, конечно, что сюжет особо оригинален, да и тексты явно писались второпях, но какая игра! Где ты нашел этих людей?

Тут до меня стало доходить, что вроде как меня хвалят и даже без иронии. Следовало менять тактику, и я небрежно заметил:

– Опыт, мой командор. Чутье и личное обаяние… что еще сказать? Я талантлив.

– Да уж, не знала, что у тебя такие актерские способности. Ты был великолепен!

– Ну, не стану отрицать, я действительно… Что?! Мои актерские способности? Мои?! Я же… И откуда у тебя вообще этот фильм, Вика?

– Шульц прислал. Сказал, что это черновой монтаж, полная режиссерская версия. Ты что, сам еще не видел?

– Э-мх-м, видел, конечно. Я же там присутствовал как бы, в процессе. Изнутри такск-зть.

– Особенно мне понравилось там, где ты уговаривал Жана сняться в ролике. У тебя были такие честные испуганные глаза, я даже поверила. И когда ты писал сценарий, всклокоченный – ну просто вылитый Бетховен… Я так поняла, ты по сюжету влюбился в эту девчонку Веронику, да? Ох, ты так на нее смотрел! А она тебя коленом, эх. И эта сцена прощания – блеск. Жан уходит с ней, а ты бредешь с бутылкой домой. У тебя был такой взгляд, как у потерявшегося щенка… Здорово! Ты чудо!