Ольга Трушкина - Месть чародея, или Слезы Дракона

— Ты прав, но я придумал кое-что получше, — ответил чародей и на глазах у изумленных друзей обернулся черным вороном.

Пес истерически залаял, Пыпырыжка несколько раз энергично перекрестился, но крупная черная птица с лоснящимся опереньем никуда не пропала, а голосом Румбурака приказала Бруничку сопровождать себя и, неуклюжими прыжками, выскочила из подвала на лестницу.

Странная парочка, ворон и такса, двинулась в направлении дома, где проживала пани Кнедликова.

— Смотрите, ясновельможный пан, вон те два окна на третьем этаже, там занавесочки такие веселенькие, в ромашку, и форточка открыта, будто специально для вас! — показал пес.

— Ты мне лучше расскажи, где старуха деньги и ценности прячет, мне продукты не унести, тяжело очень, — сказал Румбурак.

— В комоде на нижней полочке у нее шкатулка с украшениями, а под матрасом купюры спрятаны.

— Хорошо, скоро вернусь, жди тут, — и ворон, взмахнув черными крыльями, поднялся в воздух и исчез в форточке.

— Только бы пани Кнедликовой дома не оказалось, — прошептал Бруничек.

Очутившись в комнате, Румбурак принял человеческий облик и начал открывать ящики комода. Все они, кроме последнего, нижнего были не заперты, но кроме документов, там ничего не оказалось. Самый нижний открыть не удалось.

«Значит, пес прав, драгоценности лежат в нем. Надо постараться вскрыть его».

Румбурак сбегал на кухню, принес оттуда несколько ножей и начал пробовать их один за другим. Самый тоненький пролез в узкое отверстие, замок щелкнул и ящик выдвинулся. Быстро высыпав содержимое шкатулки в пластиковый пакет, он аккуратно закрыл ящик, затем достал из-под матраса солидную пачку купюр и сложил все вместе. В этот момент с улицы раздался тревожный голос Бруничка:

— Пан Румбурак! Пан Румбурак! Поторопитесь, старая калоша возвращается из булочной.

Румбурак превратился в ворона, подхватил награбленное в клюв и был таков!

Через несколько минут все трое разбирали добычу.

— А-ха-ха! Э-хе-хе! У-ху-ху! — Бруничек возбужденно бегал по подвалу, громко цокая когтями о бетонный пол. — Мы богаты, мы богаты, драгоценный пан Румбурак! Сейчас накупим всяких вкусностей и заживем, как короли!

Посчитав деньги, главный кассир Пыпырыжка разочарованно произнес:

— Не очень-то мы и обогатились! Тут всего около двух тысяч крон! А старухины драгоценности — сплошная бижутерия! Она никому не нужна, даже задаром! На продукты нам, конечно, хватит. Но не более того.

— Черт! Что же теперь делать? Я не собираюсь жить в этом гнилом подвале! Пойду на воздух, прогуляюсь! Заодно и продуктов куплю! Давайте сюда деньги, пан Пыпырыжка!

— И я с вами! — Бруничек выбежал вперед него, путаясь под ногами и проявляя излишнюю активность.

Вдоволь находившись по магазинам, уставший Румбурак сел на скамейку в парке и рядом поставил пакеты с продуктами. А Бруничек, сгорая от нетерпения, тыкался носом то в один, то в другой сверток, с наслаждением вдыхая ароматы сыров и колбас.

— Давайте уже пойдем домой! Я голодный! Да и пан Пыпырыжка, наверное, тоже.

— Подожди немного, мне надо посидеть на солнышке. У меня в последнее время ужасное настроение. Всякие мрачные мысли лезут в голову!

— Э-хе-хе-хе! А я знаю — у вас депрессия! Могу предложить одно прекрасное средство от хандры. Нужно пососать носок, но только не новый, а уже поношенный. Сразу поднимает настроение. Только так и спасаюсь!

— Нет уж, спасибо! За кого ты меня принимаешь?

— Ну не хотите, так и не надо, мое дело посоветовать. Кстати, я вспомнил, у пани Кнедликовой тоже была депрессия, и она ходила к психоаналитику пану Крабеку. Он за несколько сеансов ее вылечил, и старушка снова стала веселой и бодрой, как молодой щенок.

— А где живет этот твой Крабек? И сколько берет за прием?

— Адрес я сказать не могу, но хорошо знаю дорогу. Мы с паном Кнедликом каждый раз ее туда провожали. Сколько стоит прием, я не знаю. Наверняка недорого, иначе пани Кнедликова ни за что бы к нему не пошла. Уж очень она жадная.

— Ну ладно. Сейчас пойдем домой, пообедаем, а после ты проводишь меня к психоаналитику. Может, и мне он поможет.

— Как скажете, ясновельможный пан. Ведь вы такой добрый! И я вас так люблю! Э-хе-хе! У-ху-ху! Целую ваши ножки!

Ближе к вечеру Румбурак сидел в кабинете психоаналитика и рассказывал ему о своей нелегкой жизни.

Пан Крабек, действительно, оказался похожим на краба. Толстенький, приземистый, с выпученными глазами и обвисшими сивыми усами. Он внимательно слушал рассказ пациента, не перебивая и не задавая вопросов. В особо острые моменты румбураковского повествования он лишь удивленно приподнимал жиденькие седые бровки. После того, как бывший король рассказал, о том, как дядюшка Помпа вырастил его из ногтя, Крабек извинился и вышел в другую комнату.