Филипп Зеленый - Иконоборцы

Внезапно его взгляд приковало некоторое несоответствие обычному порядку вещей. Камил пригляделся и рывком перетек к дверце сейфа. Та легко подалась и явила абсолютную пустоту. Черный свиток – второе сокровище оружейной – бесследно исчез. Камил нахмурил брови и вышел из комнаты, прихватив с собой лишь комиссарскую трость – многофункциональное приспособление, незаменимое в сложившейся обстановке и не привлекающее внимание в обыденной жизни. Свиток определенно взял кто-то из своих, а своих было не так много, что наводило на грустные мысли, – в ближайшее время их станет еще меньше. Решив не играть в прятки со своей паранойей, Камил не ограничился комиссарской тростью и надел плечевую кобуру с небольшим вальтером.

Стоило выйти из оружейной, как в кармане куртки завибрировал мобильник. Приглашение на внеочередное заседание упырского совета. Оперативненько. Князь ты, или не князь, но оставаться крайним никому не хотелось. Разрыв договора – это не та шутка, на которую можно закрыть глаза. Камил довольно улыбнулся и сел за руль.

Вечерний московский спецрейс прибывал в начале первого. Небольшой пузатый самолетик подрулил к зданию аэровокзала, свесил язык трапа и облегченно отрыгнул нескольких пассажиров. Последним на бетон взлетки ступил высокий бледный господин в твидовом костюме с небольшим серебристым кейсом. Сделал пару шагов в сторону ожидающего микроавтобуса и … внезапно растаял в воздухе. Антонио Гастелло предпочитал пешие прогулки.

Спустя некоторое время тот же господин проявился возле одного ничем не примечательного дома на краю города. В палисаднике цвели запоздавшие розы, яркими пятнами выделяясь среди начавших желтеть растений. Антонио хмыкнул и нажал кнопку звонка. Ждать пришлось недолго.

Двери открыла невысокая молодая девушка. Большие черные глаза, казавшиеся темными тоннелями, на секунду вспыхнули и тут же угасли.

– У меня дело до вашей хозяйки, – его голос обладал невесомым повелительным акцентом.

Та, коротко поклонившись, пропустила его к дверям в комнату. А вот на дверях, уже безо всяких шарад, был изящно выведен клановый знак по всей форме. Свежесрезанный розовый бутон, хищно ощетинившийся шипами. Казалось – протяни руку и уколешься. Капли росы на лепестках светились рубиново-красным.

– Входи уже, коли пришел, – голос остался неизменным, так же как и ее талант художника.

– Александра, сколько лет, сколько зим! – он шагнул на голос.

– Да, я помню про свой долг, и ты можешь остановиться у меня, – голос, казалось, исходил от туманной дымки окутавшей комнату.

– При чем здесь долг? – делано удивился он, оглядываясь в поисках знакомого силуэта.

– При том, что если бы не он, тебя бы здесь не было. Наши кланы на грани войны. И я очень рискую, принимая тебя, – туман клубился, то обретая форму, то теряя ее.

– Ну, лично меня ты можешь не бояться, – казалось, что вот-вот он ухватит тень ее движения.

– Я и не боюсь, я – опасаюсь. Я слишком хорошо знаю, кто ты и для каких дел тебя обычно зовут, – голос прошелестел так близко, что он почувствовал легкий аромат духов.

– Я здесь по личным делам и не собираюсь причинять тебе вред, – он поставил чемодан на пол и, выпрямив спину встал в пародию на позу охотника – выставив вперед полусогнутые руки, с открытыми ладонями как для игры в жмурки.

– Будем считать, что я тебе поверила, – в ее голосе сквозило откровенное веселье.

В этот момент охотник дрогнул и неуловимым движением заключил в объятия кусок пространства, который после недолгого сопротивления плавно обрел форму и цвет.

– Ты обещал, – теперь к шутливому тону добавились мурлыкающие полутона.

– И я пока держу свое слово, – с этими словами он коротко прикоснулся губами к ее щеке.

– Ах, Антонио, зачем ты связался с этими бандитами? – прошептала жешщина, не спеша высвобождаться из его объятий, – из тебя бы вышел такой прекрасный…

– Не начинай, Александра, – он разжал руки и, отойдя на шаг назад, посмотрел ей в глаза. – Мы те, кто мы есть, и это не изменить.

– Прости, увлеклась, – она развернулась на каблуках и прошествовала в глубь дома. – Выпьешь с дороги?

– Не откажусь

– Чистого или смешать?

– Чистого

– Есть неплохая модельерша 1983 года розлива, или предпочитаешь что-нибудь более высокохудожественное?

– Ты же знаешь – я не гурман.

– Тогда – прошу к столу, – хозяйка изящным движением руки пригласила гостя за ширму. На длинном столе, сервированном на две персоны, лежала в забытьи молодая девушка, ее длинные светлые волосы с правой стороны чуть потемнели от крови. Она была еще жива, губы бормотали что-то бессвязное, на лице блуждала томная улыбка.