Оксана Лаврентьева - Танго с одиноким волком

Поэтому я решительно вскочила с кресла и направилась к выходу. Но не успела я сделать и нескольких шагов, как вервольф очутился прямо передо мной. Встал, возвышаясь надо мной (только сейчас я поняла, насколько он высокий) и протянул ко мне руку. Взял меня за запястье и одним только движением привлёк к себе. И не успела я опомниться, как его губы впились в мой рот жадным поцелуем.

Если бы это случилось в другой обстановке, то я, возможно, ответила бы ему не с меньшим энтузиазмом. Чего уж там, этот брутальный красавчик понравился мне с первого взгляда. Но сейчас!.. Где-то на задворках моего обезумевшего от страха сознания я поняла, что действительно попала в серьёзную переделку. По всей видимости, этот вервольф решил воспользоваться моим беспомощным положением и вдоволь мною наиграться…

Чувствуя, как мужской язык бесцеремонно вторгается в мой рот, я в ужасе оцепенела. Причём у него это получилось почти беспрепятственно, так как его пальцы с силой сдавили мои скулы так, что мой рот тут же послушно приоткрылся. Но, несмотря на это, с трудом преодолевая сопротивление, я с силой сомкнула зубы. Раздался противный хруст, и вервольф тотчас ослабил свою хватку.

– Ненормальная! Ты меня укусила! – с возмущением прорычал мне в лицо Маркус. И словно не веря в происходящее, он приложил ладонь к своим губам. Затем демонстративно поднёс руку к моему лицу, показывая мне кровяной сгусток. – А с виду прямо ангел… не ожидал.

Странно, но после этого он меня отпустил, поглядывая на меня… с нескрываемым восхищением! А так как я ожидала от него совсем не этого, я тоже уставилась на него в полном недоумении. Но инстинкт самосохранения быстро привёл меня в чувство. Я вновь сделала шаг по направлению к выходу и для убедительности заявила:

– Меня не возьмёшь так легко. И пускай ты большой и сильный серый волк, но я тоже могу за себя постоять.

– Не сомневаюсь в этом, – прошептал мужчина и обворожительно мне улыбнулся. – Но дело в том, что у нас нет времени. И если ты хочешь остаться в целости и сохранности, то выполняй всё, что я тебе скажу.

– Ага, дай угадаю. И первое твоё распоряжение будет такое: раздевайся, ложись на диван и пошире раздвинь ножки. Не так ли?

– Ангелика Морелли, не соблазняйте меня. А то ведь я могу и не сдержаться… Но я хотел попросить тебя всего лишь стоять смирно, когда я буду целовать твоё лицо, шею, возможно, и руки. То есть открытые участки тела, чтобы на твоей коже остался бы мой запах.

– Для чего? – невольно вырвалось у меня.

– Для того чтобы выдать тебя за свою невесту. Покажи мне влюблённых, которые бы не ласкали друг друга всеми известными способами. – Он обворожительно улыбнулся. – Так что я не претендую на твою драгоценную девственность. Пускай она достанется другому, более удачливому, чем я…

***

Маркус прекрасно понимал, что для него это будет подобно пытке. Изощрённой, мучительно приятной, но всё же пытке. Ведь он безумно её хотел, эту незнакомку, которая источала ни с чем несравнимый соблазнительный запах.

Почему эта блондинка так непохожа на себе подобных? Что в ней особенного?

После всех объяснений он наконец-то её обнял, прижал к себе и непроизвольно замер от невообразимого восторга. Определённо с ней что-то не так… Как ещё объяснить ту дрожь, которая пробежала по его телу, едва он к ней прикоснулся? А ещё запах её кожи, который с первой минуты их встречи превратил его в какого-то восторженного юнца.

– Было бы гораздо лучше, если бы ты мне хоть немного помогла, и не стояла бы сейчас столбом. А то у меня такое чувство, будто я целуюсь с бревном, – прошептал он ей на ушко, стараясь хоть таким способом скрыть своё замешательство. Или помешательство? Кажется, подходило и то, и другое. Во всяком случае, Маркус прилагал нешуточные усилия, чтобы окончательно не сорваться и не завалить Ангелику на пол.

В блаженстве Маркус прикрывал глаза, в то время как его руки с упоительным безрассудством блуждали по девичьему телу. И пускай под его пальцами скользила лишь ткань, но воображение рисовало для него намного откровеннее картину. Ту, в которой он прикасался к нежной девичьей коже, просовывал свою ладонь между её ног и наконец-то дотрагивался до её мягких интимных завитков…

Боже, как же ему хотелось, чтобы всё это было наяву! Как умалишённый он жаждал овладеть ею. Мечтал забрать её девственность, чтобы она навсегда принадлежала только ему одному.

А когда под напором его ласк девушка вдруг ожила и раскрыла ему навстречу свои розовые губки, Маркус понял, что дальше это не может так продолжаться. Ещё одно движение – и он воплотит в жизнь свои непозволительные желания. Поэтому усилием воли он отодвинул от себя эту Белоснежку, удерживая её на расстоянии вытянутых рук. После чего с огромным нежеланием убрал ладони с её плеч и быстрым шагом подошёл к окну. Сделал вид, что заинтересовался происходящими там событиями.