Оксана Лаврентьева - Танго с одиноким волком

От возмущения я забыла, как дышать. Кажется, он и действительно выздоравливает, налицо аристократические замашки и пренебрежительный тон. И почему он думает, что я глупее его?!

– Естественно. Куда уж нам! Ведь это только аристократия читает Джорджа Оруэлла.

– Неужели ты прочла «Скотный двор»?

– Ой, вот только не нужно здесь демонстративно изумляться. Думаешь, девушки вроде меня интересуются лишь любовными романами?

– И что же ты из этой книги почерпнула? – чертовски сексуальным голосом поинтересовался вервольф. Но при этом его высокомерие просто зашкалило, и меня это здорово взбесило.

– Сказал голожопый представитель высшего класса!

Никогда бы не подумала, что мужчина может так смеяться. Ведь смех Маркуса прозвучал для меня словно призывный вой вожака-оленя, которым он подманивал к себе самку. Чуть с хрипотцой, низкий, чарующий, он произвёл на меня неизгладимое впечатление. Именно от его вибраций низ живота вмиг налился приятной тяжестью и истомой. И не успела я подумать, что вервольф наверняка почует моё состояние, как Маркус резко от меня отодвинулся со словами:

– Ангелика Морелли! Кажется, ты уже перегрелась.

Возражать я не стала, поэтому свернулась калачиком, стараясь не растерять своё драгоценное тепло. Закрыла глаза и попыталась заснуть…

Мужские руки жадно исследовали каждый сантиметр моего пылающего страстью тела. А когда чуткие пальцы вервольфа сжимали мои затвердевшие соски, из горла у меня вырывался продолжительный стон. Я извивалась в каком-то бешеном экстазе, стараясь ягодицами прижаться к этому вожделенному мужскому телу. Мечтала, чтобы оборотень наконец-то отбросил свои страхи касательно моей хрупкости и взял меня так, как ему того хотелось.

– Ангелика, проснись! Сумасшедшая девчонка! – откуда-то издалека до меня долетел возмущённый голос вервольфа.

Я открыла глаза, и еле рассмотрела в темноте стоящего перед собой оборотня. И сразу же в памяти у меня всплыли эротические картинки из сна, наш с ним восхитительно горячий секс.

По всей видимости, я бурно реагировала на это… Хорошо хоть в темноте Маркус не мог рассмотреть моего пылающего от стыда лица. Но ему это не требовалось, у него же есть супер нос.

– Я не могу настолько контролировать свои желания! Тем более, речь идёт о сновидениях. Мало ли кому что приснится? – попыталась я оправдаться.

– Лучше бы тебе приснилось что-нибудь менее эротичное! Ангелика, только что ты вела себя как похотливая сучка! Неужели у девственниц бывают такие мысли? Просто удивительно.

От его слов мне стало настолько мучительно стыдно, что я невольно сжалась. Втянула голову в плечи и замерла, проклиная себя и его нечеловеческое обоняние.

А вервольф тем временем встал с лежака, и в темноте отчётливо затрещали сухие ветки под его ногами. Причём эти звуки стали от меня удаляться. По всей видимости, Маркусу резко захотелось прогуляться, и я догадалась почему. Но он же не идиот, в конце концов! Слоняться по ночному лесу…

– Ты куда? Не хватало ещё, чтобы ты заблудился! – крикнула я ему вслед.

– Не волнуйся за меня, я ведь, можно сказать, наполовину зверь. Так что лес для меня – почти дом родной. Это ты, смотри, никуда не уходи с лежака.

Я в панике вскочила на ноги. Ведь его самоуверенность показалась мне глупой мужской бравадой. Тоже мне, следопыт нашёлся! Да он и понятия не имеет, что такое настоящий лес!

– Маркус, не глупи! Да ты дикую природу видел только на канале Дискавери. А всякие там турне и путешествия на яхте, которые так любят богачи, это несколько другое.

В темноте раздался низкий мужской смех, и опять меня от этого чарующего и чертовски сексуального тембра бросило в жар. Да что со мной такое? В чём-то он прав… я действительно веду себя как похотливая сучка.

– Ангелика, в темноте я вижу гораздо лучше тебя. Поэтому попытаюсь нарвать нам тех ягод, которыми ты меня угощала. Если мой желудок сейчас не получит какой-нибудь пищи, то я взвою на луну как киношный оборотень.

С тревогой в сердце я вновь улеглась на лежак и укрылась огромными листьями лопуха, которые без горячего тела вервольфа вмиг превратились в ледяную дерюгу. Поэтому, сколько я не сворачивалась клубком как кошка, стараясь сохранить последнее тепло, в конце концов меня заколотило от мучительного холода.

Затрясло так, что я не смогла нормально дышать, и мною окончательно овладела паника. Я вдруг с предельной ясностью поняла, что могу не дожить до возвращения вервольфа. Поэтому в слепом отчаянии я вскочила с земли и мигом надела на себя свою кофту, которая до этого служила мне подстилкой.