Филис Кристина Каст - Меченая

Нет, дочь, я не она, но я очень хорошо знаю Сильвию Редберд.

Глубокий вдох.

– Я мертва?

Я боялась, что женщина посмеется надо мной, но она этого не сделала. Наоборот, ее темные глаза были мягкими и полными заботы.

Нет, у-ве-тси-а-ге-йа. Ты далеко не мертвая, хотя твой дух временно освободился, чтобы бродить по миру Нунне’хи.

– Люди-духи! – Я осмотрела туннель, пытаясь разглядеть лица и силуэты в тени.

Т воя бабушка хорошо тебя обучила, у-с-ти До-тсу-ва… Маленькая красная птичка. Ты – уникальная смесь старых традиций и нового мира, древней крови племени и сердцебиения чужаков.

Из-за ее слов меня обдало жаром и холодом одновременно.

– Кто вы? – спросила я.

«У меня много имен… Изменяющаяся женщина, Гея, А’акулууджуси, Куан Йинь, бабушка Паук и даже Рассвет…»

Когда она произносила каждое имя, ее лицо менялось, так что у меня кружилась голова от ее силы. Должно быть, она это поняла, потому что остановилась и снова одарила меня красивой улыбкой, а ее лицо вновь принадлежало той женщине, которую я видела первой.

«Но ты, птичка Зои, дочь моя, можешь звать меня именем, под которым твой мир знает меня теперь – Никс».

– Никс… – Мой голос был едва громче шепота. – Богиня вампиров?

«В действительности древние греки, затронутые Изменением, первые поклонялись мне, как матери, которую они искали в бесконечной Ночи. Я была рада называть их моими потомками многие века. И да, в твоем мире эти дети называются вампирами. Прими имя, у-ве-тси-а-ге-йа, в нем ты найдешь свою судьбу».

Я чувствовала, что Метка горит на лбу, и внезапно мне захотелось плакать.

– Я… я не понимаю. Найти мою судьбу? Я просто хочу найти способ справиться с новой жизнью… чтобы все было хорошо. Богиня, я просто хочу найти свое место в мире. Не думаю, что готова искать свою судьбу.

Лицо богини снова смягчилось, и когда она заговорила, ее голос был похож на голос матери, только сильнее, словно она посыпала свои слова любовью всех матерей в мире.

– Верь в себя, Зои Редберд. Я отметила тебя как свою. Ты будешь моей первой настоящей у-ве-тси-а-ге-йа в-хна-и Св-но-йи… Дочь Ночи… в эту эпоху. Ты особенная. Прими это, и ты начнешь понимать, что в твоей уникальности – настоящая сила. Внутри тебя смешана волшебная кровь древних знахарок и старейшин, как и понимание современного мира.

Богиня встала и грациозно подошла ко мне. Ее голос рисовал серебряные символы силы в воздухе вокруг нас. Она протянула ко мне руку и вытерла слезы, прежде чем взять мое лицо в руки.

– Зои Редберд, дочь Ночи, я называю тебя своими глазами и ушами в нынешнем мире, где добро и зло борются, пытаясь обрести баланс.

– Но мне шестнадцать! Я даже парковаться параллельно не умею! Откуда мне знать, как быть твоими глазами и ушами?

Она просто спокойно улыбнулась: «Ты старше своих лет, птичка Зои. Верь в себя, и ты отыщешь путь. Но помни, тьма не всегда означает зло, как и свет не всегда приносит добро».

А затем богиня Никс, древнее олицетворение Ночи, наклонилась вперед и поцеловала меня в лоб. И в третий раз за день я потеряла сознание.

Слова древней песни плавали в моей голове. Должно быть, мне снова снится бабушка Редберд. Я почувствовала себя в тепле и безопасности и полной счастья, что радовало больше всего, ведь мне было так плохо в последнее время… Только я вот не могла точно вспомнить, почему это так. Ох. Странно.

Песня бабушки продолжала звучать, и я свернулась калачиком на боку и потерлась щекой о подушку, вздыхая. К сожалению, когда я пошевелилась, на меня нахлынула отвратительная боль, пронзившая виски. Словно пуля разбивает стекло вдребезги, она разрушила мое ощущение счастья, и воспоминания прошлого дня накрыли меня.

Я превращалась в вампира.

Я сбежала из дома.

Я испытала что-то древнее и странное, близкое к смерти.

Я превращалась в вампира. О мой бог.

Черт, у меня так болела голова.

– Птичка Зои! Ты проснулась, детка?

Перед глазами плыло, и потому я долго моргала, пока смогла увидеть бабушку Редберд на маленьком стуле возле моей кровати.

– Бабушка! – прохрипела я и потянулась к ее руке. Мой голос был таким же ужасным, как и ощущение в голове. – Что случилось? Где я?