Лиза Смит - Дневники вампира - Возвращение. Тьма наступает

Вспышка. Загорается лампа, и оказывается, что она в руках у Стефана, – видимо, он пытался ее починить.

Вспышка. Дверь в комнату Стефана медленно, со скрипом приоткрывается, словно в отместку за то, что ее перед этим так резко захлопнули.

Вспышка. Кэролайн, тяжело дыша, падает на четвереньки. Елена победила…

Елена начинает падать.

Только тот, кто обладает сверхчеловеческой реакцией, мог ее подхватить, тем более если перед этим он стоял в противоположном конце комнаты. Но Стефан успел перебросить лампу Мередит и с такой скоростью преодолел расстояние, отделявшее его от Елены, что Бонни не успела за ним уследить. Сейчас он уже держал Елену в объятиях.

– Дьявол , – сказала Кэролайн. Тушь для ресниц размазалась по ее лицу, отчего она стала не слишком похожа на человека. Она смотрела на Стефана с откровенной злобой. Ответный взгляд Стефана был серьезным – нет, суровым .

– Не призывай дьявола, – очень тихо сказал он. – Неподходящее место. Неподходящее время. Он может услышать и сам призвать тебя.

– А то он этого не сделал, – ответила она, и в этот момент в ней было что-то жалкое. Она была сломлена. Она как будто запустила какой-то механизм, который была не в силах остановить.

– Что ты говоришь, Кэролайн? – Стефан присел перед ней на корточки. – Ты хочешь сказать, что уже… заключила сделку …

– Ты ушиблась? – вдруг непроизвольно спросила Бонни, и зловещая атмосфера моментально развеялась. На полу была кровавая полоса от сломанного ногтя Кэролайн, которая, упав на колени, испачкалась в этой крови. Бонни тут же показалось, что у нее самой болит палец, на котором сломался ноготь. Но тут Кэролайн протянула трясущуюся руку к Стефану. Сочувствие исчезло и сменилось приступом тошноты.

– Хочешь лизнуть? – спросила Кэролайн. Ее голос и лицо изменились до неузнаваемости, и она не пыталась это скрыть. – Не прикидывайся, Стефан, – издевательски продолжала она, – ты ведь снова начал пить человеческую кровь. Или не человеческую? Я ведь даже не знаю, во что она превратилась сейчас. А вы летаете вдвоем? Как пара летучих мышей?

– Кэролайн, – шепотом сказала Бонни, – разве ты не видела? У нее крылья…

– …точь-в-точь как у летучей мыши. Или как у вампира. Я поняла: Стефан опять ее…

– Я видел, – глухо сказал Мэтт, стоя за спиной у Бонни. – Они не похожи на крылья летучей мыши.

– Кое у кого нет глаз? – спросила Мередит, стоя у лампы. – Смотрите. – Она наклонилась и тут же выпрямилась. В руках у нее было длинное белое перо. Оно переливалось в свете лампы.

– Ага. Значит, она теперь белая ворона, – сказала Кэролайн. – Все сходится. Но у меня в голове не укладывается, как вы все – все ! – ходите перед ней на цыпочках, как будто она принцесса. Ты теперь общая любимица? Да, Елена?

– Прекрати, – сказал Стефан.

– Обращаю ваше внимание: общая , – фыркнула Кэролайн.

– Прекрати.

– А как ты сейчас со всеми целовалась! Со всеми по очереди. – Она театрально содрогнулась. – Вы все сделали вид, что у вас отшибло память, но я-то помню…

– Прекрати, Кэролайн.

– … прежнюю Елену.

«Она говорит наигранно-приторным голосом, но скрыть яд не получается», – подумала Бонни.

– И все, кто тебя знал, тоже помнят, кем ты была, пока Стефан не осчастливил нас своим появлением. Ты была…

– Кэролайн, остановись немедленно…

– …шлюхой, и больше никем. Дешевой общедоступной шлюхой !

Все одновременно ахнули. Стефан побелел, его губы сжались в ниточку. Бонни задохнулась – столько всего ей захотелось сказать, объяснить; напомнить Кэролайн о ее собственном поведении. Пусть парней у Елены было столько, сколько звезд на небе, – она же бросила их всех, когда влюбилась. Кэролайн не могла не знать об этом.

– Что, нечем крыть? – издевалась Кэролайн. – Не можете придумать в ответ ничего остроумного? Летучая мышь откусила вам языки? – Она рассмеялась наигранным, стеклянным смехом, а потом, словно не в силах сдержаться, стала произносить слова – все те слова, которые не принято говорить в обществе. Большую часть из этих слов Бонни иногда доводилось произносить вслух, но здесь и сейчас они превратились в какой-то поток отравленной энергии. Слова громоздились друг на друга, набухали, и стало понятно, что сейчас произойдет что-то страшное. Такая мощная энергия должна куда-то выплеснуться…

«Что это за отзвук?» – подумала Бонни, когда звуковые волны стали еще гуще…

Стекло , – мелькнуло у нее в голове. – Надо держаться подальше от стекла .