Лиза Смит: Дневники вампира: Возвращение. Тьма наступает

Но они не стали драться. Шиничи сказал:

– Я разбиваю шарик. Вот здесь , – он повернулся к Дамону и закрыл глаза, – находится твой драгоценный брат. Я вкладываю это знание в твою голову – если ты сумеешь разгадать карту. Но когда ты попадешь туда, ты умрешь. Не говори, что я тебя не предупредил.

Потом он поклонился Елене и сказал:

– Сожалею, но и тебе придется умереть. Впрочем, я увековечил тебя в оде:

– Я бы предпочла услышать внятные объяснения, где находятся ключи, – сказала Елена Шиничи, понимая, что после этой песни она уже вряд ли чего-нибудь добьется от Мисао. – Сказать по правде, меня уже тошнит от всей этой белиберды .

Она почувствовала, что все опять уставились на нее, и поняла, почему. Ее голос, манера держаться, манера говорить – все стало другим. Но ее собственным главным чувством было чувство свободы.

– Вот что мы сделаем, – сказал Шиничи. – Мы не будем забирать половинки ключей. Отыщи их, пользуясь подсказками – или каким-либо другим способом, если сможешь.

Он подмигнул Елене и отвернулся – для того чтобы оказаться лицом к лицу с бледной, дрожащей Немезидой.

Кэролайн. Чем она занималась последние несколько минут, никто не видел, но, в частности, она плакала, терла глаза и заламывала руки – по крайней мере такое впечатление сложилось у Елены, когда она увидела, что стало с ее макияжем.

– И ты тоже? – сказала она Шиничи. – И ты тоже ?

Шиничи улыбнулся своей вальяжной улыбкой.

– И что я тоже? – Он поднял два пальца в виде буквы V, чтобы показать, что его «тоже» не равно кэролайновскому.

– Ты тоже на нее запал? Песни поешь, даешь ей подсказки, чтобы она отыскала своего Стефана…

– Не такие уж содержательные подсказки, – добродушно сказал Шиничи и снова улыбнулся.

Кэролайн попыталась ударить его, но он поймал ее кулак своей ладонью.

– А теперь ты собрался сваливать? – Она говорила на таких высоких нотах, что почти перешла на визг – не такой высокий, как визг Мисао, напоминавший дребезжание стекла, но тоже вполне внушительный.

– Мы собрались, – он кинул взгляд на мрачную Мисао. – Когда доделаем пару дел. К тебе они не имеют отношения.

Елена напряглась, но Кэролайн снова попыталась его ударить.

– После всего, что ты мне говорил? После всего, что ты говорил ?

Шиничи оглядел ее с ног до головы. По его лицу было ясно, что он видит ее в первый раз. Он был явно озадачен.

– Говорил тебе ? Мы разве разговаривали до сегодняшнего вечера?

Послышалось пронзительное хихиканье. Все повернули головы. Мисао заходилась от смеха, прижав ладони ко рту.

– Я воспользовалась твоей внешностью, – сказала она брату, глядя в землю, словно признавалась в детской шалости. – И твоим голосом. В зеркале, когда давала ей указания. Она как раз страдала из-за того, что ее бросил какой-то парень, ну я и сказала ей, что влюбилась в нее и отомщу ее врагам – если она кое-что для меня сделает.

– Распространит малаха среди маленьких девочек? – угрюмо спросил Дамон.

Мисао снова хихикнула.

– И парочки парней. Я знаю, как это бывает, когда внутри тебя сидит малах. Это совсем не больно. Он просто сидит – и все.

– А у тебя бывало так, что он требовал делать от тебя что-то, чего ты не хочешь? – строго спросила Елена. Она чувствовала, что ее синие глаза засверкали. – Это , по-твоему, не больно, Мисао?

– Так это был не ты? – Кэролайн никак не могла оторвать взгляд от Шиничи; она явно с трудом успевала переваривать новости. – Это был не ты ?

Он вздохнул с полуулыбкой.

– Не я. Боюсь, что золотые волосы – вот где моя погибель. Золотые… или ярко-красные на черном, – торопливо добавил он, бросив взгляд на сестру.

– Так, значит, это была ложь? – сказала Кэролайн, и на секунду гнев на ее лице сменился отчаянием, а потом – грустью. – Ты всего-навсего очередной поклонник Елены.

– Послушай меня, – резко сказала Елена, – он мне не нужен. Я его терпеть не могу. Единственный мужчина, который меня интересует, – это Стефан.

– Единственный-единственный? – спросил Дамон, бросив взгляд в сторону Мэтта, который подошел к ним еще во время лисьей свалки, держа на руках Бонни. За ним шли миссис Флауэрс и доктор Альперт.