Роман Куликов - Слав 6. Дорога домой

Психиатр засмеялся. Впрочем, сделал он это без особого веселья:

–Ха-ха-ха! Ярослав Андреевич, Вы даже не представляете, насколько я с Вами согласен. Вот только боюсь, что сил всех психиатров нашего мира не хватит, чтобы его излечить. Думаю, нам просто придётся перетерпеть всё это безумие. Не вечно же Америка будет навязывать своё мнение всему миру. Надо только подождать.

Слав покачал головой и с горечью в голосе заметил:

–Как бы не было потом слишком поздно. Слишком уж много необходимых народу ресурсов утекает в прорву под названием религия. Силы русского народа истощены. Я даже отсюда, из психушки, вижу, что люди находятся на грани. Ещё немного, и народ не выдержит. Прорвёт плотину народного гнева. Я своими глазами видел, как прорывает плотину. А ещё я видел, как люди давят друг друга. Я видел, как казнят тех, кто ещё совсем недавно наслаждался властью над жизнями, честью и имуществом простых работяг. И знаете, доктор, никакие дворцы их от этого не спасли. Не спасут ни дорогие машины, ни яхты, ни вклады в банках. Я-то смог удержать народный гнев. Но я не уверен, что власти этого мира на это способны. И тогда многолетние унижения, насилия и откровенные грабежи ещё аукнутся власть имущим. А так же и их детям и внукам. И никто не сможет этого остановить.

Доктор около минуты размышлял над словами пациента. Видимо, придя к какому-то выводу, он тяжело вздохнул:

–Думаю, что Вы кое в чём правы. Ведь даже царя не спасли ни золото, ни личная гвардия, ни остальное его барахло. Но разве это не коснётся и Вас? Вы же теперь тоже стали частью этого мира.

Слав тоже вздохнул:

–К сожалению. Но знаете, доктор, если здесь к власти придёт народ, я сам, своими руками, буду казнить всех тех, кто на протяжении многих лет унижал этот народ. Буду вешать, рубить головы, резать глотки. Не потому, что я такой кровожадный. Я вовсе не кровожадный. Просто нет никакого другого решения. Если насильнику или убийце сохранить жизнь, он обязательно совершит новые преступления. Педофил никогда не перестанет быть педофилом. Насильник не сможет удовлетворять свои извращённые потребности никаким другим способом. Паразиты никогда не будут зарабатывать на пропитание честным трудом. Поэтому они должны быть уничтожены. Без жалости, но и без излишней жестокости. Просто хорошие, добрые люди должны быть уверены, что плодами их труда уже никогда не воспользуется ни один паразит. Народ должен видеть, что его налоги, его ресурсы идут на благо. А строить новые церкви, мечети и синагоги должны те, кто исповедует эти религии. Государство не должно тратить на это ни копейки.

Доктор вновь улыбнулся:

–Вот видите, Ярослав Андреевич, как хорошо, что Вы находитесь в психиатрической клинике! Если бы не Ваш официальный статус сумасшедшего, Вас уже осудили бы по двести восемьдесят второй статье.

Слав усмехнулся:

–Знаю! Гениально придуманная статья, кстати. Практически, можно посадить любого. Хоть президента со всем правительством и депутатами.

Доктор улыбнулся и покачал головой:

–Ну, уж нет! У них неприкосновенность!

Слав криво улыбнулся:

–Да, совсем забыл! Законы же пишутся не для народа, а против народа!

––

Громкий стук в дверь разбудил Ласу. С тревогой посмотрев на спящую дочь, она, не одеваясь, быстро подошла к двери.

Выйдя на крыльцо, Ласа застала спорящих о чём-то троллей. Сурово сдвинутые брови молодой женщины тут же вернулись в нормальное положение. Губы против её воли растянулись в улыбке.

Да и кто бы смог сдержать улыбку, если бы увидел ТАКОЕ! Полсотни троллей, гневно прижав уши, ссорятся. Да это бы ещё ладно! Но ссорятся-то они шёпотом! Причём, сразу и не разобрать, кто с кем спорит. То есть, можно понять разве что, что куча троллей о чём-то спорят друг с другом. Но понять, кто чью сторону поддерживает, вообще невозможно.

Вот только Ласа смогла сделать даже это. Правда, ей понадобилось какое-то время, чтобы разобраться. Но, как только женщина увидела, что кроме охраняющих её и Сваяру троллей рядом с домом находятся ещё и смертники, она всё поняла. «Украшенные» полосами седой шерсти на месте шрамов, смертники невольно выделяются на фоне собратьев.

Ласа затаила дыхание. Неужели? Нет, она боится даже надеяться. Слишком уж невероятным кажется, что троллям, наконец-то, удалось добыть тот самый раствор, о котором рассказывал Эктонус. Женщина прижалась спиной к заботливо прикрытой двери.

Марок, пытающийся гневным шёпотом что-то втолковать ухватившему его за руку Стеру, повернулся лицом к Ласе. Возвышаясь над широко открывшей глаза женщиной, смертник довольно оскалился и, с трудом заставляя себя говорить шёпотом, сообщил: