Кристина Воронова - Иллюзия хрупкости

Впрочем, Кристина понимала, что практически любое её действие по отношению к нему он будет трактовать так, как ему хочется. Даже если она станет топать ногами, швыряться в него предметами – включая бутылки, находящиеся в купе (на столе и под столом) – и плевать в лицо, он всё равно внушит себе, что не безразличен ей.

«А всё эти дурацкие любовные романы! – сердито подумала Кристина, ощущая, как давящий, тяжёлый сон наваливается на неё. – В них, если главная героиня орёт на героя, швыряется в него вещами, обзывает и посылает на все существующие буквы английского алфавита, то она всё равно к нему не безразлична, только ещё не осознала своего счастья».

Засыпая, Кристина уже с тоской осознала, что и в эту ночь её подкараулит «любимый» кошмар. Момент был подходящим, как и сочетание нервного срыва, неуверенности в будущем, страха перед новым университетом и студентами, и призраков прошлой жизни, которые не желали так просто выпускать её из своих когтей.

Кристина застонала в подушку, проваливаясь в кошмарную нереальность, но этот звук был заглушён ещё более громкими стонами Изабель, предавшейся постельным утехам с Джорджем.

Темнота комнаты и нечто страшное, на что просто опасно смотреть, а ещё давящим фоном ощущается явная угроза её жизни. Чёрный человек, мужчина, который собирается её убить. А она – маленькая и слабая, неспособна за себя постоять.

Ветер играет занавесками, а разбитое стекло создаёт почти сюрреалистический рисунок. Осколки на полу кажутся пазлом, который больше никогда нельзя будет сложить.

Кровь и смерть, и кусочки стекла, который представляется островками искусственного льда, плавающими в густой алой жидкости, словно льдины в ночном океане.

Отвратительное ощущение беспомощности на фоне готических декораций в духе «Твин Пикса».

Она погружается в этот чёрный колодец кошмара и не может из него выбраться.

Крик. Как ни странно, в этот раз Кристина проснулась не от собственного, а от чужого вопля.

И от боли, прострелившей спину, а затем и всё тело. Голова казалась чугунной, словно нею уже часа три играли в футбол, используя вместо мяча.

– Кристина! Ты жива?! – новые вопли заставили её поморщиться и задуматься о том, откуда возникло то ощущение мгновенной, но сильной боли, которая появилась в её теле во время сна.

Через несколько минут она полностью осознала, что, вероятней всего, свалилась с верхней полки, а сейчас лежит на столике, явно ударившись об него во время падения.

Над ней склонились двое: перепуганная полураздетая Бо и не менее полураздетый Джордж, чьё лицо было отчётливо перекошено.

– Изабель, как я выгляжу? – прошептала она еле слышно, стараясь как можно меньше двигаться и даже не шевелить губами.

– Ну, ты даёшь! Мы думали, что ты убилась! А ты беспокоишься о своём внешнем виде, – истерично заорала Бо.

– Не кричи, – так же тихо, слегка поморщившись, ответила она. – Я имею в виду… Ну, я ранена? Может там кости сломанные из-под кожи выглядывают? Или ещё что-то в этом духе?

Джордж явственно посерел, а затем отпрянул, шумно сглотнув.

– Да нет, вроде бы всё на месте, – Бо осмотрела её со всех сторон, избегая касаться. – А что, тебе очень больно? Вдруг ты позвоночник сломала или шею? Или и то, и другое! А возможно ещё и руки, и ноги.

Было заметно, что девушка находится на грани нервного срыва.

Кристина ощутила, как по телу распространяется неприятный холодок. Кажется, она сама побледнела, по крайней мере, кровь отхлынула от лица, и девушка ощутила, как погружается в беспамятство.

Очнулась она почти сразу, по крайней мере, так ей показалось, и, ещё не открывая глаз, услышала горячий спор между Джорджем и Бо.

– Её нельзя трогать! – вопила Изабо.

– Это трупы нельзя перемещать с места преступления! А она ещё не труп… Вроде как. Может ей нужно сделать искусственное дыхание и массаж сердца?

– Зачем? Тебе лишь бы полапать её, идиот! И руки свои убери, понятно?

Кристина услышала звук, как будто кого-то ударили по рукам. Впрочем, она догадалась кто и кого.

– Так что же делать? – теперь уже истерил Джордж. – А если она сейчас умрёт? Тогда прибежит полиция, подумает, что это мы её, ну, того. И нас посадят в тюрьму, так как нужно же будет кого-то посадить! А я ещё надеялся, что приеду вовремя на учёбу.

Кристина открыла глаза, слегка улыбнувшись.

– Ребята, не надо меня смешить, а то вдруг мне смеяться нельзя? Хотя мне надоело уже тут болтаться. Помогите мне подняться.