Александра Райтэр - Катерина

– Эй, стой. – Тоненький мелодичный голос, очень приятный и нежный, но почему-то именно это меня встревожило ещё больше. Я остановилась и повернулась к ней лицом.

– Что? – подавив свой страх и стараясь не показывать тревогу, достаточно спокойно спросила я. Девушка подошла ко мне, снова посмотрев в глаза, сказала:

– Не поддавайся соблазну. Держи себя в руках, Катерина.

Ни слова не поняв из того, что она сказала: какой соблазн, почему я должна держать себя в руках? Она будто сумасшедшая, несущая околесицу, я не обратила внимания на ее слова, меня волновало то, откуда она знает мое имя. Я на секунду закрыла глаза и опустила голову, а как только подняла взгляд, чтобы задать вопрос, её уже не было. Испуганно и ошеломлённо я смотрела по сторонам, ища девушку глазами, но её нигде не было.

«Что это было?»

Я пыталась привести себя в чувство, как неожиданно вздрогнула от телефонного звонка. Достав из кармана джинсов телефон (мне звонила мама), я подняла трубку.

– Катя, иди домой, – сказала она.

– Да, мам, я уже иду – ответила я и положила телефон обратно в карман.

Придя домой, я решила ничего не рассказывать маме и брату. Зашла в дом, в небольшую светлую прихожую, с бежевыми стенами и деревянным полом. Я сняла куртку, повесила на одну из вешалок шкафа, а ботильоны положила на полку для обуви и прошла на кухню. Кухня была светлая, стены были окрашены в светлый бежевый цвет, а деревянный пол был застелен, светло-бежевым ковром, с каким-то непонятным узором.

На краю диванчика по правую сторону, сидела мама, с грустным и задумчивым лицом, скрестив на груди руки и поджав правую ногу под себя, она смотрела на стол в одну точку. Мама была видной женщиной и в свои тридцать восемь лет выглядела очень хорошо. Она была очень красива, большие миндалевидные глаза цвета ясного неба, прямой нос, пухлые губы, овальное лицо и в меру худые щеки. Каштановые волнистые волосы, длиной чуть ниже плеч и были завязаны в высокий хвост. Одета она была по-домашнему, в тёмно-синих леггинсах, подобных джинсам, и серой тунике с длинным рукавом.

– Мама? – стоя в дверях, взволнованно позвала я. – Мам, что случилось? – Она не отозвалась. – Что с тобой, мам? – Уже подойдя к ней, спросила я еще раз.

Мама медленно подняла на меня голову, от чего-то ее глаза были мокрые, она плакала, но я не могла понять почему. Приобняв ее, я увидела, что в левой руке она сжимает телефон.

– Из-за чего ты плакала? – Она не отвечала. – Тебе снова звонил Сэм? Он хочет забрать Ника?

Сэмюэль – это мой отчим, второй муж моей мамы, отец моего младшего брата Николса. Сэм был не хорошим человеком, он забирал у мамы деньги и прогуливал их в казино. Мама прожила с ним десять лет; как она его терпела, я не знаю, скорее всего, её останавливало то, что Ник был еще маленький, и она не хотела травмировать психику ребенка. Но когда Сэм стал выносить из дома вещи, мама не выдержала, и подала на развод. С того времени прошло уже полтора года, как они разведены, и суд признал, что Николс останется с матерью. Но Сэм требовал отдать ребенка ему, подавал встречный иск, но судья решения не изменил. С тех пор Сэм хочет забрать сына самостоятельно, и периодически звонит маме и требует вернуть сына.

– Нет, Катерина, это не Сэм. Он уже месяц как не звонит, – спокойно и монотонно ответила мама, не отводя взгляда от стола.

– А что случилось? – Мама тяжело вздохнула. – Мам, не молчи, – обеспокоено говорила я.

– Звонил Скотт, – выдавила на вдохе мама.

Скотт – это мой отец, первый муж мамы, он ушел из семьи, когда я только родилась. Будто пропал без вести. Поначалу он очень часто звонил маме, разговаривал с ней часами. И очень часто извинялся непонятно за что. После звонки стали реже и реже. Мама всё чаще свыкалась с мыслью, что он не вернется. И после он стал звонить только по праздникам, поздравляя нас. И нередко помогал маме деньгами. Почему он ушёл, я не знаю, мама тоже не знает. Единственное, он очень часто повторял маме, что так будет лучше, и мы будем жить спокойно, что он позаботится о нас, чтобы мы ни в чём не нуждались, и что он будет всегда рядом, но далеко от нас. Но он не звонил с прошлого нового года, ни СМС от него не было, ничего, не поздравлял он ни меня, ни маму, словом, от него не было, ни слуха, ни духа.

– Что он хотел, мам? – стараясь держаться как можно спокойнее, спросила я.

– Я не знаю, – чуть не плача ответила она – просил, чтобы ты ему перезвонила.

– Ладно, – я опустила голову маме на плечо.