Наталья Цикоза - Источник

Поднимаюсь тяжело, через силу. Под бледной луной обозреваю про странство вокруг: настоящее поле битвы, как в компьютерных играх, и ужасный запах. Грязь, кровь, гарь и ещё то, во что я вляпалась. Голова кружится, но мне надо отойти отсюда подальше, и я, пошатываясь, бреду к ближайшим кустам. Голова нестерпимо болит, и тошнит. Я обязательно лягу, пусть даже на землю, лишь бы рядом не было трупов. Я сделала это, ноги уже не запинаются о холодные тела и дышать стало легче, теперь вонь исходит только от меня. Опускаюсь на влажную от росы траву и закрываю глаза. Руками вожу по росе, стараясь хоть немного стереть то, что прилипло к ним. Наверное, я вся в этом. Джинсы, куртка, похоже, даже волосы – всё покрыто вонючей смесью крови, грязи и содержимого кишечника. Пытаюсь предположить, как я сюда попала. Странный вопрос, так же, как попадали к нам люди в старинных одеждах. У них тут, наверное, война. Проваливаюсь то ли в сон, то ли в забытьё.

– О, смотри, вот ещё один! – весёлый молодой голос. – Этот весь в дерьме, – меня толкают носком сапога в бок, – видать, живот распороли, а он ещё полз.

– Давай его к остальным, надо быстрее всех сжечь, пока снова не началось! – этот голос постарше.

С трудом открываю глаза. В это время меня хватают за ноги и куда-то волокут. Хватаюсь за ближайшие кусты. Как-то совсем не хочется, чтобы меня сожгли с остальными.

– Живой!.. – удивлённый голос обрывается.

Рядом со мной падает молодой парень со стрелой в груди. Бедняга, он даже не успел вскрикнуть, так и лежит теперь с распахнутыми, удивлёнными, но уже ничего не видящими глазами. Где-то рядом раздаются крики, лязг оружия. Подняться бы, посмотреть, но голова словно налита свинцом, сил нет её поднять. Только отмечаю, что уже расцвело. Перед моим лицом останавливаются грязные сапоги.

– А на этом одёжа вроде целая, только выпачканная вся, – голос сиплый, неприятный.

Меня перевернули на спину, подёргали одежду.

– И как это снимается? – надо мной навис мужик в лохмотьях с гнилыми зубами. – Опять иномирские штучки! О, да он живой! – мужик, наконец, увидел мои открытые глаза.

– Крут, что ты там возишься? – послышалось сбоку, к ним подошёл ещё один мужик в лохмотьях, пригляделся. – Бери мальчишку, на месте разберёмся.

– Но он весь в дерьме! – почти взвыл незадачливый мародёр.

– Отмоешься! Поторопись!

Меня поставили на ноги. Можно подумать, от него самого несло фиалками, такого амбре я ещё никогда не чувствовала. Может, от этого самого запаха, а может, оттого, что положение моей головы так резко и бесцеремонно изменили, я снова потеряла сознание. В себя пришла, когда с жалобным скрипом захлопнулась дверь сарая.

– А если его зверь сожрёт? Его же, почитай, уже дней пять не кормили, – донеслось из-за запертой двери.

– Да плевать мне. Если Брул возомнил себя нашим командиром, пусть сам раздевает этого мальчишку и моет заодно. Этот иномирянин нужен ему, не мне. А после того, как пришлось его тащить, самому помыться не помешает.

Зверь… Я с трудом сделала попытку осмотреть сарай, по возможности, не шевеля головой. Про какого они зверя тут говорили? Где-то рядом звякнула цепь, и надо мной, роняя слюну, склонилась огромная морда собаки. Собака зарычала. Её коричневая всклокоченная шерсть торчала во все стороны, а на шее виднелся ошейник. Вот, значит, кого не кормят. Такой здоровый, неужели эту самую цепь порвать не смог? Я протянула руки к ошейнику.

– Мне, похоже, тут каюк, а ты сбежать сможешь, – прошептала, надеясь, что собачка размером с маленькую лошадку не отгрызёт сейчас эти самые руки.

К моему удивлению, пёс перестал рычать и позволил нащупать замок ошейника. Цепь глухо звякнула о землю, а я опустила руки. Надо же, как простое действие может утомить, если ко всему прочему у тебя жутко болит голова. Закрыла глаза, ожидая своей участи. Что будет дальше? Если меня прямо сейчас не начнут жрать, скоро придут эти мародёры, разберутся, что я вовсе не парень… не хотелось даже думать, что они со мной сделают, я ведь не то чтобы сопротивляться, даже шевелиться не могу. В лицо ткнулся холодный нос. Я открыла глаза.

– Беги, я подняться не смогу, – подняла руку и погладила по грязной шерсти.

Спустя несколько минут уснула, и снилась мне родная общага, девчонки, со смехом обсуждающие прикольные репортажи про вампиров, и тот самый вампир с красными глазами давал интервью. Мне в лицо ткнулось что-то мокрое и холодное, прервав увлекательное повествование о качестве крови алкоголиков. Я распахнула глаза – надо мной нависла коричневая морда собаки. Что-то изменилось: не было не струганых досок сарая, в который меня приволокли, не было вони, не было слышно разговоров и бряцанья оружия. А была кругом свежая зелень и пение птиц, аромат трав и мокрая коричневая шерсть, с которой сейчас мне на лицо капала вода. А ещё больше не было жуткой головной боли. С минуту я старалась найти объяснение, что могло произойти. Обвела глазами пространство вокруг себя – никаких неприятных ощущений, села, взглянула на собаку. Пёс сидел рядом и внимательно смотрел на меня. Я находилась на поляне в тени раскидистого дерева, а посередине располагалось небольшое лесное озеро. Кожу моего лица и рук стянула высохшая грязь. Одежда превратилась в панцирь по причине всё той же грязи, в которой я выкупалась основательно. Но теперь это было неважно, у меня больше не болела голова, и я была в безопасности. Возможно, в относительной безопасности, всё-таки рядом было огромное животное, да и я, похоже, была не в своём мире. Вопросы, как я попала в эту самую безопасность и что делать дальше, я оставила на потом, сейчас надо отмыться. Расстегнуть куртку, чтобы снять её, я не смогла. Молния, основательно забитая высохшей грязью, не пожелала расстёгиваться. И, плюнув, я прямо в одежде плюхнулась в воду. Как же было приятно смыть с лица и волос склизкую дрянь. Снова попробовала расстегнуть замок – получилось. Я избавилась от одежды, да и от белья заодно. Пучком травы потёрла тело, молящее о чистоте. Это, конечно, не мочалка с мылом, но всё лучше, чем совсем ничего. С берега гавкнул пёс – обернулась. У его ног лежал заплечный мешок. Я выбралась из воды и подбежала к собаке.

Читать дальше