Лана Ременцова - Поцелуй с вампиром

– Ты меня понял? Если не сделаешь этого, я убью тебя, и поверь тебе не позавидует даже этот дохлый мешок костей!

– Сделаю, всё сделаю… – прошептал Пин, трясущимися пересохшими губами, быстро кивая головой, как умалишённый.

В одно мгновение Валентин унёсся, подобно вихрю, как будто его и не было на этой дороге.

У сползщего на землю в слезах парня, волосы полностью взъерошились от сильного, короткого урагана, искусственно созданного вампиром таким быстрым исчезновением, а штаны предательски намокли. Пин, трясущимися руками, останки друга, бурая кровь ещё сочилась, обливая ему руки и ноги, бережно уложил в багажник и, кое-как заведя машину, поехал к боссу в казино, где тот обычно обитал.

Зашёл внутрь в состоянии зомби и уже по внешнему его изрядно потрёпанному виду, Бохай и охрана увидели, что произошло что-то из ряда вон выходящее. Пин не мог сказать не слова, и Бохай, не выдержал затянувшейся паузы.

– Что случилось, Пин? Что ты молчишь и трясёшься как баба?

Трансильвания. Семнадцатый век.

Глубокая звёздная ночь, небо унылое и мрачное, похожее на страшный сон, снящийся человеку после очередного фильма ужасов, тяжёлые серые тучи нависали над древним готическим замком, одиноко стоящим на высокой скале с острыми виднеющимися глыбами вокруг, будто острые зубы мутанта акулы. Полная луна тоскливо выглядывала сквозь тёмную мглу и тускло освещала высокие конусообразные башенки таинственного замка, у самых верхов летало множество мрачных летучих мышей, наводящих ужас чёрными перепончатыми крыльями, так много, будто рой бешенных пчёл вокруг любимого цветка.

Окна затемнены, но внутри немного, виднелся огонь от горящих факелов. Вокруг высоких стен замка находилась огромная каменная изгородь, отделяющая его от всего мира, и местами лежали белые островки снега. Видение казалось жутковатым, но таким завораживающим, что проходящие люди внизу по тропе, часто заглядывались на замок и крестились, целуя нательные крестики, так как об этом месте давно ходили страшные легенды, передаваемые из уст в уста.

За одним из окон древнего замка виднелся стройный силуэт, то стоял сам хозяин и тоскливо смотрел на дорогу: благородных кровей, граф – единственный наследник огромного мрачного замка и близлежащей деревеньки. Стеклянный, неподвижный взгляд, смотрящий в одну точку, холодный, как крепкий лёд в лютую зиму. Классические черты лица, острый волевой подбородок, бледная матовая кожа, пронзительно-голубые глаза, будто молодые сапфиры, и белые мягкие кудри, отливающие серебром в свете луны, неподвижно лежали на чёрном классическом камзоле из дорогой ткани, расшитым серебряными нитями по вороту и рукавам. Высокий, примерно метр девяносто, стройный, молодой человек нервно постукивал по подоконнику изящными, тонкими, длинными пальцами, похоже, его, что-то сильно разволновало.

– Ваше сиятельство, хватит грустить, может, соберётесь на охоту, да развеетесь? – неожиданно таинственную тишину, нарушил хриплый мужской голос.

Юноша вздрогнул, плавно переводя взгляд на входящего в зал пожилого мужчину в тяжелом чёрном плаще, спускающемся до самого пола, его волосы уже тронула благородная седина, а пронзительный взгляд глубоких серых глаз внимательно смотрел на грустного графа.

– Нет, мой любимый колдун, ну что мне там делать? Я так устал от одиночества, а дичь с кровью мне и так приготовят мои искусные повара, – тяжело вздохнул, холодно отвечая без особого желания.

– Но, ваше сиятельство, сколько же можно грустить? Может, найдёте себе в деревне девушку для любви и развлечения?

– Я не хочу таких девушек, они все глупые и пустые, как тот чан, в котором ты варишь зелья, и вдобавок ко всему, ещё и безумно меня боятся. Какая уж тут любовь? А я хочу – любить! Любить и быть по-настоящему любимым искренней девушкой, которая тронет моё одинокое сердце светлой душой и прозорливым умом. Тебя, мой старый добрый друг, я очень ценю за всё, что ты для меня делаешь, особенно за то, что научил есть мясо зверей с кровью, а не убивать людей ради еды, так как я совсем не хочу навредить людям.

Колдун подошёл к юному графу, ласково взяв его за тонкую холёную руку .

– Я не мог бы поступить по-другому. Обещал вашему покойному батюшке на смертном одре, что никогда не покину вас и научу справляться с вашей жаждой человеческой крови, заменяя мясом зверей и их кровью.

– Да, я помню, как мне было плохо, когда это варварство впервые проявилось, и как ты меня учил и воспитывал, спасая от чёрной меланхолии, как я не мог простить весь наш род, который наделил и меня этим кровавым даром. О, я не хотел и не хочу быть вампиром!